«Если вам кажется, что у вас нет права на ошибку, — говорит Крис Рок, — ваше выступление будет более безопасным — и более беззубым».
Этой теме посвящена новая книга Джона Ронсона «Итак, вас публично опозорили». В течение трех лет Ронсон брал интервью у людей, которых буквально демонизировали из-за публикации одной бестактной шутки в «Твиттере» или «Фейсбуке».
Шутки за гранью:
обижаться или нет?
Николас Барбер
Современная публика порой так чувствительна к провокационным шуткам, что готова опозорить комиков, их сочиняющих. У нас стало плохо с чувством юмора? Этим вопросом задался корреспондент BBC Culture.
Предупреждение: эта статья может оскорбить кого-то из читателей!
Хотя, если честно, вряд ли это произойдет. Дело в том, что в ней я несколько раз цитирую слова комиков — а в последнее время складывается впечатление, будто эстрадный артист и слова не может сказать, не обидев кого-нибудь.
Хватает буквально одной шутки, выдернутой из контекста и процитированной в «Твиттере» или «Фейсбуке», и на комика обрушивается шквал негодования, исходящий от оскорбленных — или считающих себя таковыми — зрителей.
Один из таких комиков — Тревор Ноа. В марте его назначили новым ведущим популярного американского ток-шоу The Daily Show, а на следующий день Ноа выставили на посмешище пользователи социальных сетей из-за того, что шесть из девяти тысяч твитов, которые он написал, сочли сексистскими или антисемитскими.
По мнению других артистов комического жанра, для последнего времени вообще характерны подобные истерические реакции, и это настораживает.
Так, Паттон Освальт считает, что направленный на Ноа гнев либеральной общественности «нанесет больше вреда прогрессивному движению в этой стране, чем что бы то ни было еще».
А Джим Нортон написал статью для журнала Time, где утверждает, что для американцев «оскорбление их чувств» стало своеобразным наркотиком.
«Западная культура в целом, — продолжает он, — становится пристанищем консервативных, эгоцентричных и самовлюбленных людей. У каждого из них есть собственное представление о пределах допустимого — которое, понятное дело, является истиной в последней инстанции. Юморист эту границу переступать никак не должен».
Происходит вот что: зрители стали беспрецедентно чувствительными к тому, что кажется им оскорбительным, а современные интернет-технологии позволяют им рассказать об этом всему миру.
В мае комик Луи Си Кей, чей монолог открывал выпуск американской музыкально-юмористической телепередачи Saturday Night Live, затронул тему педофилии, чем немедленно спровоцировал предсказуемое недовольство пользователей «Твиттера».
Другие комики, Джерри Сайнфелд и Крис Рок, утверждают, что во время выступлений перед студентами аудитория моментально клеймит шутки как «расизм» или «сексизм».
Рок рассказал журналу New York, что ему приходится заниматься самоцензурой, поскольку он опасается, что его выступления кто-то из зрителей записывает на телефон.
Когда-то комик мог смело пошутить перед небольшой аудиторией, и если зрители ахнули от изумления вместо того, чтобы рассмеяться, было понятно, что больше так шутить не стоит.
Теперь же — благодаря социальным сетям — о неудачной шутке может узнать практически неограниченное количество людей, и юмористам приходится быть осторожнее.
«Если вам кажется, что у вас нет права на ошибку, — говорит Крис Рок, — ваше выступление будет более безопасным — и более беззубым».
Этой теме посвящена новая книга Джона Ронсона «Итак, вас публично опозорили». В течение трех лет Ронсон брал интервью у людей, которых буквально демонизировали из-за публикации одной бестактной шутки в «Твиттере» или «Фейсбуке».
По словам автора книги, чем больше он исследовал вопрос, тем больше он приближался к точке зрения, высказанной Паттоном Освальтом и Джимом Нортоном.
«Лагерь „оскорбленных“ отличается одиозной жестокостью, которая разрушает человеческие жизни, — считает Ронсон. — Небольшие достижения в борьбе за социальную справедливость меркнут по сравнению с причиняемым ущербом. „Твиттер“ — как Штази (печально знаменитое министерство государственной безопасности ГДР — Ред.): сеть для слежения за человеком, где война объявляется тем, кто ведет себя вразрез с установленной Штази нормой».
Все дело в политкорректности?
В реальном мире — за пределами «Твиттера» — не только Сайнфелд и Рок обратили внимание на то, какими обидчивыми стали зрители.
«Нередко случается, что в середине шутки часть аудитории начинает возмущенно гудеть, — говорит канадец Гленн Вул, регулярно выступающий на подкасте комика Марка Мэрона под названием WTF. — Услышав слово, которое им не нравится, они освистывают выступающего. Это неправильно. Вы можете быть не согласны с шуткой, вы можете покинуть помещение в знак протеста против этой шутки, но нельзя освистывать комика на полуслове — получается, что вы решаете за всех присутствующих, услышать ли им шутку, а ведь вам никто не давал таких полномочий».
Эстрадная актриса Тифф Стивенсон, участвовавшая в комедийном шоу The Office на британском телеканале BBC2, винит в происходящем смартфоны.
«Посетители комедийных клубов нынче не отрываются от своих телефонов, — говорит она, — но как только они слышат определенное слово — например, „аборт“ или „самоубийство“ — они вскакивают и оскорбляются, хотя даже не следили за ходом выступления».
Как бы ни раздражала комиков эта неизменная реакция аудитории, участник британского комедийного шоу Alternative Comedy Experience (телеканал Comedy Central) Ниш Кумар считает, что иногда зрительский гнев бывает оправдан.
«Люди смешивают две разные тенденции, — говорит он. — Меня очень напрягает, когда в „Твиттере“ начинают постить вырванные из контекста вещи, но политкорректность тут не при чем. Мне кажется, комикам не вредно учитывать, какое действие производят на публику выбираемые ими слова, и мне не кажется, что это убивает комедийный жанр. Джерри Сейнфелд — мой кумир, поэтому я воспринимаю сказанное им крайне серьезно, но я не вполне понимаю, почему он хочет отказаться от всего, что было сделано ради повышения уровня ответственности исполнителей. Я практически уверен, что ему не понравилось бы, если бы кто-то произнес антисемитский или расистский монолог».
По словам Кумара, жалобы Сайнфелда на политкорректность напоминают поведение грубоватых, узколобых юмористов, правивших бал на британском телевидении в 1970-е годы — в «эпоху белых мужчин в галстуках-бабочках, высмеивавших своих пакистанских соседей».
В 1980-е годы в комическом жанре появилось альтернативное течение, и Бернард Мэннинг сотоварищи внезапно обнаружили, что потеряли связь со своей аудиторией, а шутки их устарели. Может статься, Сайнфелд и Рок точно так же отстали от прогресса в обществе?
Гленн Вул формулирует это следующим образом: «Им просто трудно смириться с тем, что они вышли из моды».
Шок и ужас
Джона Ронсона такие аргументы не убеждают.
«Интересная аналогия, но ведь Бернард Мэннинг и остальные ребята из 1970-х были женоненавистниками с имперскими замашками, заинтересованными в сохранении сексистского и расистского статуса кво. От такого юмора действительно нужно было избавляться. Но сейчас все иначе. Похоже, никто не в состоянии отличить расистскую шутку от либеральной шутки про расизм. Да и осуждать стали более жестко и неприятно. Публика готова возненавидеть неудачно пошутившего человека так же сильно, как полицейского-расиста из Техаса. К этому человеку относятся так, будто его внутренняя порочность стала достоянием общественности, но ведь превратно понятая хохма, произнесенная с эстрады — это вовсе не показатель внутренней порочности исполнителя. В молодежной среде принято считать именно так, но это неправда».
Впрочем, дело не только в лицемерном негодовании твиттерсферы. В то время как зрителям не дает спать спокойно та или иная «превратно понятая хохма», жанр скандальной комедии набирает обороты.
Да, монолог Луи Си Кея, прозвучавший в передаче Saturday Night Live, возможно, оскорбил аудиторию, однако передача транслировалась на всей территории США одним из крупнейших телеканалов.
Среди наиболее кассовых кинокомедий этого года две — «Третий лишний 2» и «Девушка без комплексов» — состоят из грубейших шуток, которые десять лет назад стоили бы инфаркта цензорам. О подкастах и видео на YouTube и говорить нечего.
Да, возможно, появились новые платформы для жалоб об оскорбительном юморе, но есть и новые платформы, где такой оскорбительный юмор можно увидеть.
«Да, без оскорблений в „Твиттере“ не обходится, но мне не кажется, что комикам затыкают рот, — считает Хол Круттенден, многолетний участник эстрадного шоу Sunday Night at the Palladium на британском телеканале ITV и комедийной телепрограммы Live at the Apollo, транслируемой британским BBC1. — Людей всегда интересует то, что может их шокировать. Им хочется услышать что-нибудь смелое и неконтролируемое. Например, Фрэнки Бойлу многое сошло с рук в эфире [комедийного шоу на телеканале BBC2] Mock the Week — посмотрите, это же феноменально!»
Фрэнки Бойл — живое воплощение нашего противоречивого отношения к рискованному юмору. Этот шотландский эстрадный артист известен своими мрачными шутками, но если бы он шутил «более безопасно и более беззубо», ему бы не удалось стать таким популярным.
В июле активисты потребовали отмены выступления Бойла на фестивале F?ile an Phobail в Белфасте из-за того, что в его шутке пятилетней давности фигурировал синдром Дауна. Общественный протест против юмориста — это примета времени, однако тот факт, что выступление не отменили — точно такая же примета времени.
«Организаторы фестиваля не хотели никого обидеть, — заявил представитель F?ile an Phobail британской газете Independent. — Просто дело в том, что билеты на это комедийное выступление еще никогда не раскупались так быстро».
Источник: «BBC», Великобритания
