Когда же первоначальное накопление перестанет быть первоначальным

СЕЙЧАС над Россией несется клич: «Наживайте! Обогащайтесь!» Но, конечно, обогащайтесь трудом упорным, каждодневным, а не обманом и не воровством. На деле, в реальности, как всем известно, честно в нашей бедной России большие деньги не наживаются. Дай Бог достатка, элементарного достатка достичь. И все знают и многие публично говорят и пишут о коррупции, наглом надувательстве, прямых грабежах, часто и кровавых. Очень кровавых! Как это объясняют? Стыдливо ссылаются на то, что мы покуда общество первоначального накопления. Вроде Северо-Американских Соединенных Штатов эпохи колонизации и завоевания или освоения, все равно, «дикого Запада». Каждый российский телезритель многократно видел вестерны. Эти вестерны ему внушают: «Смотри, какой был ужас в этой стране. Но так или иначе жизнь утряслась. Утрясется и у нас». Ну, дай-то Бог! Дай-то Бог! Это наше общее желание всех порядочных русских людей — чтобы жизнь утряслась. Но прав герой незабвенного Высоцкого: «Где деньги, Зин?» Не в бедствующей деревне. И не у солдат. Разве что у некоторых генералов. Деньги — в городе. И чем больше город, тем больше денег. И больше всего денег в златоглавой Москве. И опять деньги при царском дворе. Что греха таить: у нас ведь и после 17-го года, и до сих пор сохраняется монархическое правление.

Ну, Ленин. В полном маразме бедняга, а все-таки до последнего вздоха считается царем. Ну, с новой титулатурой — то есть Председателем Совета Народных Комиссаров. Сталин — пожизненный монарх. Брежнев — тоже пожизненный. И т.д. и т.п. Случались, правда, и перевороты, имею в виду Хрущева. Ну и что? И тогда случались, при наследственной монархии: Петра III бутылкой ухлопал Алексей Орлов, а Павла I — табакеркой Николай Зубов, а потом задушили шарфом, который снял с себя Скарятин. Ну, сейчас, к счастью, все-таки были выборы. Я уверен, что выборы, ну так скажем, выборы более или менее честные, не считая, что при агитации за одного были очень большие деньги, за других — деньги поменьше. Но все-таки выборы. Однако же как были большие деньги при царском дворе, там они и остались. Фольклорные разбойники ожили и размножились, как клопы. Вот где обогащение. Первоначальное накопление. У нас почему-то всегда идет первоначальное накопление.

Чтобы понять, в чем тут дело, обратимся к русской прозе: Обломов и Штольц. Штольц — немец по происхождению, хотя уже в православии крещенный и с русской кровью. Ну, Обломов — чистый русак. Так вот, кто плох, кто хорош? Начнем с этого. Обломова, конечно; нельзя считать образцом. Он и сам страдает, и сам понимает. Это тоже какая- то; русская крайность. Но вот Штольц, который помогал Обломову, добрый человек. Уже, повторяю, православный. И вот он нам не нравится. Это не голословно я говорю. Мой ученик, профессор Курского университета Владимир Николаевич Криволапов, проглядел всю критику о Штольце, начиная с того момента, когда еще в журнале печатался Гончаров, и кончая вот нашими современниками. Никто доброго слова о Штольце не сказал. Это же потрясающе! А чем Штольц плох? Что такое Штольц говорит? Какое его жизненное кредо и в чем он вообще видит оправдание, как надо жить? А вот так, как теперь говорят. «Наживайте деньги честным трудом!» Он говорит: оправдание — это труд, нужно все время трудиться. Труд, труд и труд! А Обломов говорит: все время так и трудиться? А зачем? Ну, как зачем? Ну, вот наживу миллион. Или уже нажил миллион. Тот говорит: «Ну, а дальше?» — «Второй наживу. И третий — так не в деньгах же счастье!»

Итак, Штольц всем не нравится. Честно говоря, и мне он чужой, хотя головой-то я понимаю, что он почтенный. Вполне почтенный. Но какой-то чужой.

Александр ПАНЧЕНКО, академик РАН