«ТАХАЛЛУС (араб., букв. прибежище) в литературе Ближнего и Среднего Востока псевдоним, лит.имя, избранное самим писателем, данное его учителем и т.п. В большинстве случаев заключает в себе характеристику, оценку таланта (напр., Фирдоуси-«райский», Навои – «мелодичный», Саади – «счастливый», Хагани — царственный), иногда это прозвище поэта или профессия (Хайям- «палаточник», «изготовитель шатров», Абу Нувас- «отец кудрей»), иногда – обозначение происхождения из к.-л. племени, рода или местности (Аз-Зубьяни – «из племени Зубьян», у Саади за первым Т. Следовал второй, Ширази, т.е. «ширазский», и т.д. ). В жанре газели Т. стал обязательным формальным признаком- упоминается в последнем бейте».

МОЙ ТАХАЛЛУС — ПРИБЕЖИЩЕ МОЁ
Мансур Суруш

Кто стоит за псевдонимом?

Помнится, когда я еще работал в айнинской районной газете «Мехнат», в одном из кишлаков, в Мадме состоялась читательская конференция, на которую мы поехали вместе с редактором Субхоном Туйгуновым.

Мастер устной речи, искусно пересыпавший своё выступление стихами поэтов всех времен и народов, не чуждый юмора, он умел заворожить любую аудиторию. После его обстоятельной беседы о делах и заботах местных газетчиков, один из учителей мадмовской школы, где и проходила конференция, спросил, кто авторы иных публикаций, которые, как нетрудно догадаться, подписываются вымышленными именами.

— Как редактор, — ответил С.Туйгунов, — я визирую любой материал, прежде чем заслать его в набор. И, конечно же, я знаю, кто стоит за той или иной подписью. Это право каждого автора печататься под именем, какое он пожелает. Но разглашать редакционные секреты не дозволено даже мне.

После этих слов, преисполненных уважения к правам своих собратьев по перу, стремления уберечь газету от всего, что может нанести даже малейший ущерб её авторитету, наш редактор еще больше возвысился в моих глазах.

Этот эпизод мне запомнился ещё и потому, что с тех пор я тоже заинтересовался темой псевдонимов в литературе, журналистике. Традиция тахаллуса – избрание псевдонима широко распространена в литературе всех народов и эпох, особенно на Востоке. Вот некоторые данные, которые приводятся в Литературном энциклопедическом словаре (М,1987):

«ТАХАЛЛУС (араб., букв. прибежище) в литературе Ближнего и Среднего Востока псевдоним, лит.имя, избранное самим писателем, данное его учителем и т.п.

В большинстве случаев заключает в себе характеристику, оценку таланта (напр., Фирдоуси-«райский», Навои – «мелодичный», Саади – «счастливый», Хагани — царственный), иногда это прозвище поэта или профессия (Хайям- «палаточник», «изготовитель шатров», Абу Нувас- «отец кудрей»), иногда – обозначение происхождения из к.-л. племени, рода или местности (Аз-Зубьяни – «из племени Зубьян», у Саади за первым Т. Следовал второй, Ширази, т.е. «ширазский», и т.д. ). В жанре газели Т. стал обязательным формальным признаком- упоминается в последнем бейте».

Думается, здесь уместно напомнить, что во 2-й половине 19-го-начала 20-го веков в таджикской литературе выделилось просветительское течение, в значительной мере сформировавшееся под влиянием прогрессивной русской и западной культуры после присоединения Средней Азии к России. Во главе этого течения стоял Ахмад Махдум ибн Носир, вошедший в историю под именем Ахмад Дониш (1826-1897), что означает «Знание, просвещение». Энциклопедически образованный ученый, писатель, художник, астроном, архитектор и каллиграф мужественно поднял голос протеста, возвышавшийся до беспощадной критики и обличения пороков своего века. Не случайно, что спустя много лет, учёный-литературовед и писатель Расул Ходи-Заде (1928-2010), посвятивший жизни и деятельности Ахмади Дониша роман, озаглавил его «Звезда во мраке».

Было у него и прозвище — Ахмади Калла (Ахмад Головастый), закрепившееся за ним благодаря большой и умной голове. К слову, в составе Посольства Бухарского Эмирата Ахмад Дониш трижды посещал Санкт-Петербург.

В январе 1874 года в Петербурге бухарским послам пришлось принять участие в торжествах по случаю бракосочетания Марии Александровны с английским принцем Альфредом. По этому случаю Александр II дал банкет, перед началом которого все гости были сфотографированы вместе. (В ту пору в России уже существовала фотография). Но на этом фото нет посланцев из Бухары, потому что они пришли на торжество с опозданием.

Оказывается невежественный и малограмотный посол Бухары Абдукадыр — дотхо сказал своим спутникам: «Мы придем на приём позже всех. При нашем виде царь и его гости будут вынуждены подняться с мест и тем самым еще раз засвидетельствовать свое уважение к нашему великому эмиру».

Как ни пытался объяснить Ахмад Дониш, что за подобные мероприятия опаздывать нельзя, что это признак дурного тона и может вызвать отрицательную реакцию у царя и других устроителей приёма, посол не прислушался к его словам. Конечно же, те почести, на которые рассчитывал бухарский посланник, им оказаны не были. Опоздавших, чтобы не беспокоить других почетных гостей, усадили на задворках, поближе к кухне. Легко представить, как неловко чувствовал тогда себя утонченный дипломат Ахмад Дониш.

Между прочим, чтобы нейтрализовать дурное впечатление, произведенное тогда бухарским послом на придворные и правительственные круги России, Ахмад Дониш написал стихотворение, которое посвятил дочери русского царя.

Стихотворение это представляет одновременно и акростих, и хронограмму: начальные буквы каждого стиха составляют имена Марии и Альфреда. А последние буквы стихов в совокупности составляют год их бракосочетания.

Узнавший о стихотворении Александр II при встрече с автором в парке во время прогулки тепло приветствовал его и высказал слова благодарности.

Во время той поездки Ахмад Дониш написал ещё одно стихотворение, которое родилось под впечатлением неповторимого искусства итальянской оперной певицы Аделины Патти, приехавшей на гастроли в Петербург.

И ещё хочется добавить, что в том далеком 1874 году неизвестный художник все таки изобразил бухарских послов.

Этот рисунок, подпись под которым гласит: «Бухарское посольство в Петербурге. Абдукадыр-бей и его свита», в одном их номеров старинного журнала «Всемирная иллюстрация» в 1976 году в Москве случайно обнаружил уже упомянутый профессор Расул Ходи-Заде.

В литературных кругах своего времени большой известностью и влиянием пользовался поэт-просветитель и мастер — каменотес Асири (Пленённый) Тошходжа ибн Эшонходжа (1864-1916) из Худжанда. Будучи сторонником новометодных школ, он разоблачал и критиковал реакционное духовенство, препятствующее прогрессу и развитию всего нового в социальной жизни общества.

Видное место в таджикской литературе конца XIX – начала XX века занимает творчество Накибхона Туграла (1865-1919), продолжателя традиций великого Бедиля. Псевдоним (название редкой птицы, схожей с соколом) он взял в подражание своему духовному учителю Шамсиддину Шохину (1858-1894), чей тахаллус означает Сокол. Уже будучи известным поэтом, Туграл, видимо устав от суетной городской жизни, перебрался из Самарканда на свою малую родину – кишлак Зоосун, что расположен на берегу Зеравшана в Фальгаре, нынешнем Айнинском районе.

В период, когда Зеравшанская долина в результате вооружённых столкновений бойцов Красной Армии и матчинских моджахедов оказалась в водовороте трагических событий, Туграл без суда и следствия был расстрелян по приказу командира прибывшего накануне отряда красноармейцев. Поэта по злому навету обвинили в пособничестве врагам новой власти. Это произошло 26 июня 1919 года на его родине. Стоя весь в белом одеянии у невысокого холма, куда поэта повели на казнь, он попросил лишь об одном, — дать ему возможность написать короткое письмо жене- красавице Истамгул. Когда через три дня, после того, как в Зоосун стало стекаться большое количество людей, опечаленных трагической участью Туграла, было дано разрешение на погребение его тела. В складках одежды поэта обнаружили клочёк бумаги с горестными словами, обращенными к жене.

Ты, мой цветок, после меня вольна поступить,

как сердце подскажет,

Я же, как соловей, с болью разлуки

с тобой этот цветник покидаю.

(Перевод вольный)

Истамгул до конца своих дней сохранила верность памяти Туграла, одного из самых любимых стихотворцев таджикской земли.

В 1958 году Накибхон Туграл был полностью реабилитирован, вышел в свет сборник избранных стихов поэта, который не раз потом переиздавался. В этом велика заслуга бывшего в то время Председателем Верховного Суда Таджикской ССР, писателя Хабибулло Назарова (1907-1978) и учёного – литературоведа Носирджона Масуми (1915-1974).

Лучшие газели Накибхона Туграла вошли в сокровищницу Шашмакома и стали любимыми народными песнями.

Еще со школьных лет я знал, что родоначальник новой таджикской литературы Садриддин Айни (1878-1954) на заре своего творчества писал под псевдонимами «Сифли» — «Униженный», «Мухточи» — «Нуждающийся», «Джунуни» — «Безумный», что отражают социальное положение писателя того перода и его душевное настроение. А вот слово Айни, получившее мировую известность, имеет 48 (!) значений, как, например, око, родник, сущность, солнечный диск и т.д. Один из многочисленных учеников Устода — Отаджон Сулаймони прославился как Пайрав «Последователь» (1899-1933), другой — Абдусалом Пирмухаммадзода (1911-1961), поэт, прозаик, редактор и переводчик, подписывался просто — Дехоти (Деревенский).

Верным другом и соратником С. Айни был выдающийся поэт Абдулькасим Лахути (1887-1957), чей псевдоним означает, вопреки некоторому утверждению, «Божественный». Не в пример ему, другой писатель старшего поколения Рахим Джалил (1909-1989) в молодости отдавал предпочтение вымышленному имени Дахри («Атеист»).

Не раз я перечитывал роман «В лачуге кустарей» и повесть «Два друга из двух краёв» Хасана Ирфона (1900-1973), произведения классиков мировой литературы в его переводе. Это псевдоним Хасана Алихановича Мухамедханова, по смыслу схожего с псевдонимом Ахмада Дониша. Мне также интересно было узнать, что Хасан Ирфон приходился зятем Саидризо Али-зода (1887-1945), известного переводчика, публициста и педагога. К слову, он ещё в 30-х годах прошлого века перевёл на таджикский язык произведения А.С. Пушкина «Дубровский», «Капитанская дочка», «Повести Белкина» и др. Сохранились также его многочисленные статьи на злобу дня, опубликованные на страницах первой таджикской газеты – «Овози тоджик».

Не всем, наверное, известно, что выдающийся таджикский писатель Сотим Улуг-заде (1911-1997) писал еще и стихи, в заключительном бейте — двустишии упоминая имя Устувор — Устойчивый. Туроби тоже псевдоним, который облюбовал себе бывший много лет председателем Совета Министров Таджикистана Абдулахад Каххоров (1913-1984), на досуге любивший сочинять стихи. Кстати, текст знаменитой песни «Гулдухтарони пахтачин» в честь красавиц — девушек хлопкосборщиц, которую исполнял Народный артист Таджикистана, незабвенный Зафар Нозимов (1940-2010), написан им.

Ряд наших известных ученых, как, например, академики Бободжон Гафуров (1908-1977) и Абдулгани Мирзоев (1908-1973), в свое время сотрудничавшие в газетах, также имели вымышленные имена. Первый, как мы уже упоминали, под своими публикациями, ставил подпись Бободжон Чулок – Хромец, а второй — Гулхани, Шахди, Абдулгани.

Профессор Шарифджон Хусейн-заде (1907-1989), замечательный педагог и ученый-литературовед, в молодости учился в Коканде, Баку и Ташкенте и, как свидетельствует со слов Учителя один из его многочисленных учеников, доктор филологических наук Бадриддин Максудов, в период с 1925 по 1930 год до переезда в Таджикистан, свои литературоведческие статьи, посвященные Фузули, Навои, Мукими, почему-то не указанные в каталоге его трудов, в основном писал на узбекском языке и подписывался псевдонимом Умар Боки.

Знакомясь с биографией Хакима Карима (1905-1942), одного из зачинателей жанра новеллы в таджикской литературе ХХ века, я обнаружил, что в 1940 году, незадолго до своей гибели на фронтах Великой Отечественной войны, он совместно с Дунганом написал пьесу «1916-й год», посвященную крупнейшему восстанию в Худжандском уезде против царского самодержавия, охватившему затем всю Среднюю Азию. К тому времени я уже знал, что Дунган — это Зариф Шарифович Раджабов (1906-1990), ставший затем крупным историком, академиком АН Таджикистана. Но почему он избрал себе такой странный псевдоним? Ведь это самоназвание одной из мусульманских народностей, населяющей северо-западную провинцию Китая, а также некоторые районы Казахстана и Кыргызстана. Но к кому бы я ни обращался, даже к его ученикам, никто не знал правильного ответа.

Разгадка пришла, когда мне в руки попалась автобиографическая книга З.Ш.Раджабова «Дорогой знаний», вышедшая в 1975 году в Душанбе. Описывая годы учебы в Ташкентском краевом Инпросе, автор в частности пишет: «Коллектив студентов института, состоявший из узбеков, таджиков, киргизов, казахов и даже семиреченских дунган, был спаянным и дружным. В общежитии рядом со мной жил дунган Алёша. Это был мой преданный, задушевный и чуткий товарищ, с которым я дружил долгие годы. В 1939 году он геройски погиб в районе Халхин-Гола, сражаясь против японских самураев. В знак моей дружбы с Алёшей я избрал себе литературный псевдоним — Дунган. Мои статьи и рассказы конца 20-х и начала 30-х годов были напечатаны на страницах газет «Пролетари Худжанд», «Бо рохи Ленини» и журнале «Адабиёти социалисти» под этим псевдонимом».

Тахаллусы — псевдонимы были и у многих других поэтов и писателей. Достаточно вспомнить Туракула Зехни (1892-1983) — Мыслительный, Лутфи (1898-1939) — Любезный, Сухайли (1900-1964) – Звездный, Одиназода Сомеъ (1907-1995) — Внемлюющий, Шанбезода Нодира (1908-1980) — Редкостный, Мухиддина Фархата (1924-1984) — Ликующий, Абдумалика Бахори (1927-2008) — Весенний, Аъзама Сидки (1927-2010) – Сердечный, Аминджона Шукухи (1929-1979) — Величественный, Бурхона Фарруха (1929-1995) – Счастливый, Файзулло Ансори (1931-1980) — Страждущий, Бахрома Фируза (1939-1994) — Победитель.

Что же касается Пулата Толиса (1929-1962), талантливого прозаика, то его псевдоним нуждается в небольшом разъяснении. Дело в том, что его отец, известный в своё время журналист в Худжанде — Пулат Бабаев, отдавая дань уважения великому русскому писателю Льву Николаевичу Толстому, окрестил своего первенца не иначе, как… Толстой. По паспорту он так и значился: Пулатов Толстой. В детстве же его называли ласкательно Толис, что и стало литературным псевдонимом автора замечательной повести «Лето» и многочисленных рассказов.

Между прочим, известны и многие другие случаи, когда родители называют своих отпрысков именами знаменитых писателей, артистов, художников и учёных. В Ташкента живёт и трудится видный прозаик, поэт, драматург ин журналист Джонрид Абдуллаханов (р. 1929). Это имя ему дал отец, один из основателей Наманганского драматического театра, в честь американского писателя — публициста и деятеля международного рабочего движения Джона Рида (1887-1920). Рид является автором книги «10 дней, которые потрясли мир», посвящённой событиям Октябрьской революции 1917 года в России и соединившей в себе художественное повествование, документы и публицистический комментарий. Книга Рида приобрела всемирную известность и получила высокую оценку В. И. Ленина, написавшего к ней предисловие.

Следует отметить, что таджикский поэт и учёный –литературовед Бахром Сирус (1885-1981), чьё подлинное имя и фамилия Мирзо Мухаммад Ахунзаде, а псевдоним Сирус от видоизменённого Куруш — Кир Великий, также встречался с вождём мирового пролетариата. Родом из азербайджанского Ленкорана, он ещё в молодости стал одним из руководителей национально-освободительного движения в Южном Иране и в 1920 году приехав в Москву на заседание Коминтерна, имел беседу с Лениным.

Читателям известен и псевдоним Мухиб– Любимый. Его избрал себе бухарский еврей Мордехай Бачаев (1910-2007), поэт, писатель и переводчик, считавший себя учеником С. Айни. Он автор двухтомника воспоминаний «В каменном мешке», первой книги на таджикском языке, повествующей о тяжёлой жизни заключённых в сталинских лагерях. Уже в преклонном возрасте Мухиб перевёл «Библию» на таджикский язык, изданную в Стокгольме.

Фарзона (Просвещенная) (род. 1964 г.), это псевдоним Народной поэтессы Таджикистана Иноят Ходжаевой. К слову, она приходится внучкой Абдурахиму Ходжибаеву, первому Председателю Совета Народных Комиссаров Таджикской ССР, который был репрессирован в печальном 1937-м году.

Сорбон (Караванщик) (р. 1940), Урун Кухзод (Горец) (р. 1939), Мумтоз (Великолепный) (1936-2009), Сарвар (Предводитель) (1938-1986), Ширин Бунёд (Основательный) (1941-2011), Мехмон Бахти (Счастливый) (р. 1940), Бахманёр (Друг доброго Ангела) (р. 1954), Сиявуш (имя легендарного героя «Шах-наме» Абулькасима Фирдоуси) (р. 1963), это псевдонимы писателей, чьи произведения широко популярны, не только в Таджикистане, но и за его пределами.

Последователем традиции «тахаллус» является и ряд молодых поэтов и писателей, как например Максуд Гулчин (Собиратель цветов) (р. 1938), Нукра (Серебристая) (род. 1950), Раъно Мубориз (Борец) (р. 1965) , Озарахш (Искра) (1963), Бахриддин Джуё (Пытливый) (р. 1960), Умриддин Нушин (Вечный, сокращенное от имени древнеперсидского царя Анушервона) (р. 1974) и многие другие.

Некоторые псевдонимы, как отмечается в Литературном энциклопедическом словаре, указывают на местность, откуда родом человек. Например, поэт и каллиграф Ходжи Хусайн Кангурти (1880-1907), то есть родом из Кангурта. Муллоёр Ванджи – Ванджский (1839 -?). Собир Зикирзода Шохони (1931-2005) – родом из кишлака Шохон, что в Гиссарском районе.

Много лет бывший главным «цензором» — начальником Главлита республики, историк С.Муллоджанов, к слову отец известного публициста и литературного критика Масъуда Муллоджанова (р.1929), взял себе псевдоним Саид Шахристони — Шахристанский.

Между прочим, не все знают, что другой его сын, Шод Саидович Мулладжанов (р. 1953), русскоязычный журналист, не один год являлся главным редактором газеты «Вечерняя Москва».

В память о своей малой Родине — ныне безлюдного кишлака Найистон в Каратегине, репрессированный в 1937 году писатель и журналист Али Хуш (1912- 1937) называл себя Найистони.

Афарди псевдоним, который в последний период жизни присовокуплял к своей фамилии Сайф Рахим (1953-2000). Это название небольшого кишлака в Бальджуане, откуда происходят корни писателя.

Отсюда и такие псевдонимы- Мустафо Шарки (1920-1985) – Восточный, Искандар (1954-2000) и Салим (р. 1958) Хатлони — Хатлонский, Салим Зарафшонфар (р. 1963) – Зеравшанский, Мухаммадали Аджами (р.1964 ) – родом из Аджама, Али Мухаммади Хуросони (р.1950) –Хорасанский, Хаёт Неъмат Самарканди (р. 1943) – Самаркандский, Марямбону Фаргони (р. 1956)- Ферганская и т.д.

В 70-х и 80-х годах в газете «Вечерний Душанбе» часто выходили разоблачительные судебные очерки, под которыми стояла подпись П. Гайрат (Отважный). Сегодня, по прошествии многих лет, мы можем сказать, что это, как, впрочем, и П. Александров, А. Чхеидзе, псевдонимы Павла Александровича Гейвандова, одинаково блестяще владеющего как пером, так и оружием карикатуриста, большого друга Кукрыниксов, Бориса Ефимова и других крупнейших художников нашего времени.

Когда-то, в юности игнорируя осторожность, он в каком-то кругу рассказал политический анекдот, за что не один год находился в заключении. Но, несмотря на пережитое, он не очерствел душой, не замкнулся в себе. Этот мужественный и честный человек и в преклонном возрасте сохранил готовность в любой день и час вступить в борьбу за всех униженных и оскорблённых, за тех, чьи права попраны.

Однажды мне довелось иметь теплую беседу со старейшим врачом, участником Великой Отечественной войны Софьей Мухаммадовной Ниязовой, которая приходилась сестрой Фотеха (1914-1991) и Шавката (р. 1928 г.) Ниёзи, известных писателя и литературоведа. Тогда я и узнал, что её муж, крупнейший исследователь философской и общественно-политической мысли, академик Аловаддин Махмудович Богоутдинов (1910-1970) тоже имел псевдоним, который он, правда, использовал нечасто – Гулистони (Рожденный в цветнике).

Думается, будет уместно здесь рассказать еще об одном малоизвестном, почему-то не упоминающемся даже в Таджикской советской энциклопедии, факте из биографии этого выдающегося человека. В 1957-58 годах А.М.Богоутдинов находился в командировке в Демократической Республике Вьетнам. В этот период таджикский ученый был советником Председателя ЦК Компартии Вьетнама, Президента ДРВ Хо Ши Мина и параллельно с успехом читал курс лекций марксизма-ленинизма в Высшей партийной школе Ханоя. Эти лекции впоследствии были изданы в качестве учебника, который пользовался широкой популярностью во Вьетнаме.

Вспоминая о том времени, Софья Мухаммадовна показала мне изящную тростниковую палку, на которую она, достигнув преклонного возраста, стала опираться при ходьбе.

— Эту трость когда-то моему мужу, тогда еще молодому мужчине, подарил сам Хо Ши Мин. «Пригодится, когда придет старость», — сказал вождь вьетнамского народа. Увы, не пригодилась… Аловаддин Махмудович скоропостижно скончался 23 февраля 1970 года, когда ему еще не было и шестидесяти лет.

Примечателен и такой факт. Псевдонимы некоторых русских писателей заимствованы ими, безусловно, под воздействием литературы народов Востока. Так, за псевдонимом Искандер (Александр на восточный лад) стоит выдающийся писатель и публицист Александр Иванович Герцен (1812-1870). Поэт Дмитрий Петрович Ознобишин (1804-1877), известный своими переводами из Низами, Хафиза и Саади, придумал себе псевдоним Делибюрадер, что означает по персидски «Сердце брата». Гайдар (Хайдар, букв.-Лев, герой многих восточных сказок)-псевдоним Аркадия Петровича Гайдара (1904-1941). Автор романа «Звезды над Самаркандом» Сергей Петрович Бородин (1902-1904) печатался также и под псевдонимом Амир Саргиджан.

Вначале, в пору моей корреспондентской деятельности, у меня тоже было несколько псевдонимов. Но чаще я подписывал свои статьи благозвучным именем Самими (Искренний). Так поступал не я один. Дело в том, что редакторы газет, как правило, ревностно следят за тем, чтобы их сотрудники не публиковались в других изданиях, между которыми существует негласная конкуренция. Помню, как журналисты, желающие подзаработать гонорар на стороне, шли на нехитрую уловку — они печатали свои материалы инкогнито, под другими именами.

Надо отдать должное выдумке и остроумию моих собратьев по перу, когда они с целью конспирации, придумывали себе имена и псевдонимы. Один из них, таджик по национальности, публикуя своё подпольное творчество, скрывался за армянской фамилией Арутюнян. Другой, в качестве псевдонима использовал женское имя. Третий, в честь любимой команды с удовольствием выводил под своими статьями — П. Амир.

Близкие люди, посвящённые в редакционные тайны, почему-то считали, что Самими, подходит мне больше всего. И всё-таки мой первый рассказ, а затем и первый сборник «Изгнание» в издательстве «Адиб» вышли за подписью Мансур Суруш.

Друзья и знакомые спрашивают иногда, что означает мой псевдоним -Суруш.

У меня давно сложилось мнение, что вопрос о писательских именах гораздо шире, чем кажется на первый взгляд, и выходит за рамки чисто литературной атрибутики. В этом, кстати, убеждают и воспоминания устода Айни, где он делится тем, как в молодости долго и придирчиво искал себе литературное имя. Там же, на примере своего безвременно ушедшего из жизни друга, талантливого поэта Хайрата (Изумлённый), он рассказывает о том, как удачно выбранный псевдоним может стать своего рода эквивалентом, зеркалом души творческой личности.

Конечно, не исключено и другое: поэт может взять себе псевдоним Оташ, т.е. Огонь, и даже слагать красивые, правильные по форме стихи, которые при этом всё равно будут холодными, как ледовые сосульки или запоздалая свадьба.

В словарях встречается множество толкования слова «Суруш». В древнеиранской мифологии так именовался ангел-вестник, передававший, подобно кораническому Джибрилу, «вахй» — божественные откровения первому вероучителю и пророку на земле — Заратустре. Согласно преданиям, Суруш приносит преимущественно радостные и светлые вести и предостерегает людей от злых сил.

Признаться, я не первый, кому приглянулось имя мифического добровестника. Кто читал персидский вариант «Тысячи и одной ночи», наверняка обратил внимание на имя Мирзо Суруш, упоминаемое в предисловии. Это псевдоним иранского поэта девятнадцатого века Мирзо Мухаммада Али, который шахским повелением сделал перевод поэтических фрагментов неповторимых восточных сказок. Это был блестящий поэт, и читатели не должны его путать с другим Сурушем, который, несмотря на небесное происхождение своего имени, писал приземленные, будничные стихи и поэтому, подвергся резкой критике со стороны выдающегося азербайджанского просветителя и демократа Мирзо Фатали Ахундова (1812-1878).

Нередко бывает и так, что имя или псевдоним писателя, увенчанного лаврами и обременённого славой, начинает автоматически, по инерции работать на своего обладателя. И тогда очередное произведение писателя воспринимается уже не по его художественным достоинствам, а по фамилии автора. Чтобы убедиться, кто на кого работает — имя на писателя или наоборот, японские стихотворцы когда-то прибегали к удивительному способу, о котором не мешало бы помнить и нам. Известный поэт оставлял на время своё имя или псевдоним и печатал стихи под совершено незнакомый и неприметной фамилией. И если его стихи по прежнему звучали свежо и вдохновенно и вызывали подлинный интерес у взыскательных читателей, то поэт убеждался, что пользуется заслуженной славой, и опять начинал публиковаться под своим прежним именем.

Итак, слово «Суруш» означает «вестник». Вестник добра, света и истины. Не в этом ли состоит главное предназначение любой творческой личности? И если читатели, ознакомившись с моими произведениями, увидят искреннее стремление автора к этому, я буду безмерно счастлив.

Источник: НИАТ «Ховар»