Часто возникает вопрос, что есть образование: средство или цель. Я бы сказал, что в целом Западу свойственно отношение к образованию как к средству, в то время как Восток считает его целью. Действительно, если рассматривать образование как средство, то неизбежен вопрос, что же является его целью. Запад часто называл целью социальное благосостояние, но социальное благосостояние можно трактовать по-разному.

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО НА СИМПОЗИУМЕ, ПОСВЯЩЕННОМ ТЕМЕ:
«КОНЦЕПЦИЯ ЧЕЛОВЕКА И ПРОБЛЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ НА ВОСТОКЕ И ЗАПАДЕ».
ДЕЛИ, 13 ДЕКАБРЯ 1951 ГОДА

Абул Калам Азад (Маулана Абул Калам Мухуддин Ахмад Азад; 11 ноября 1888 — 22 февраля 1958) — индийский политический деятель и учёный. Один из лидеров движения за независимость Индии и сторонник индусско-мусульманского единства. С 1912 член партии Индийский национальный конгресс. В 1912?14 издавал антианглийскую газету «аль-Хиляль» («Полумесяц»). В 1919?22 и в 1930 Азад был одним из руководителей кампании гражданского неповиновения. Во время переговоров с Англией в 1942,1945, 1946 гг. возглавлял индийскую делегации. Автор работ по философии и истории литературы урду, а также тафсира к Корану. В августе 1947 стал министром образования Индии.

От имени правительства Индии и от себя лично я счастлив приветствовать всех собравшихся на этом симпозиуме. Со времени своего создания ЮНЕСКО постоянно организует семинары, дискуссии и симпозиумы, рассматривающие проблемы, от решения которых зависят отношения между народами, отношения, помогающие обмениваться знаниями и опытом по различным вопросам и таким образом достигать большего взаимопонимания. Этот симпозиум посвящен чрезвычайно важной теме. Сегодня философы Востока и Запада собрались, чтобы обсудить концепцию самого человека. Кто станет отрицать, что это основная проблема нашего времени и что от ее успешного решения зависит будущее человечества? Поэтому я с особенным удовольствием приветствую вас здесь, на древней земле философов и провидцев. Я искренне верю, что атмосфера Индии с ее богатой философской традицией и высокой духовностью благотворно отразится на ваших дискуссиях.

1

За последние шесть тысяч лет или более, начиная от первых шагов в первобытном обществе, человек прошел огромный путь. История была свидетельницей того, как на протяжении этого пути он преодолевал множество неожиданных препятствий, как принял вызов неживой природы и мира живых существ. Несмотря на все превратности, с которыми человеку пришлось столкнуться за это время, в целом он успешно и последовательно отвоевывал у природы ее величайшие тайны. Одна за другой срываются завесы со скрытого лика природы, и все непознанные тайны отступают перед настойчивостью человека.

Да, победоносное шествие человека по пути раскрытия тайн природы неуклонно и непреодолимо, но можем ли мы с той же уверенностью сказать, что человек преуспел в познании самого себя? Можно ли утверждать, что спустя шесть тысяч лет от начала поисков Истины человек видит себя сегодня таким, каков он есть на самом деле? Полагаю, вы согласитесь, что в этом отношении мы вынуждены констатировать печальное положение вещей. Смоделированное человеком зеркало способно отражать все аспекты мира кроме внутреннего мира личности. Надо признать, что человеку пока не удалось создать ясное представление о собственной природе. Ему легче разгадать тайны вселенной, нежели тайны своего «я». В течение примерно трех тысячелетий философы вновь и вновь обращаются к вопросу, что есть человек, откуда он является и куда уходит. И до сих пор ответа на эти вопросы в общем-то нет. Совер-шенно очевидно, что человек не способен добиться удовлетворительного решения проблем внутричеловеческих, общественных, национальных и международных отношений, пока ему не станет ясна природа его собственного «я», пока он не определит свое место в бесконечной вселенной.

Основная задача, стоящая перед вами,— рассмотреть эту проблему. Вы собрались здесь, чтобы обсудить, как трактуется концепция человека различными мыслителями Востока и Запада. Однако сначала мне хотелось бы подчеркнуть, что, разделяя Восток и Запад, мы имеем в виду только специфику образа мышления в этих регионах. Это обстоятельство не может означать и не означает, что у нас нет общей платформы и единства мнений по большинству проблем. Человек во всем мире принял единые методы логики и мышления. Свойства человеческого разума едины и тождественны. Человеческие чувства также в основном схожи. В схожих обстоятельствах человек по-всюду ведет себя более или менее одинаково. Поэтому, естественно, взгляд человека на себя и на мир чаще всего совпадает, независимо от того, в какой части земного шара он живет. Равным образом совпадает его отношение к неразгаданным тайнам бытия. Греки, взиравшие с восхищением и благоговением на Олимп, испытывали те же чувства, что и индийцы, медитировавшие в долинах Гималаев, глядя на покрытые вечными снегами горные вершины.

И все же при всей схожести человеческое сознание в различных регионах оказалось сориентированным на различный подход к ряду общих проблем. И даже там, где не наблюдалось различий в самом подходе, была явной тенденция акцентировать различные аспекты общих проблем и общих решений. Нет двух ситуаций, полностью повторяющих друг друга. Поэтому неизбежно люди в различных частях земли обращали внимание на различные стороны одних и тех же проблем. Исходя именно из этих различий в акцентации, мы и говорим об определенном своеобразии национального или регионального сознания. С той же точки зрения я попытаюсь сформулировать особенности, отличающие Восток от Запада. Думаю, вы все согласитесь, что, даже когда решения совпадают по форме, существенны различия в оттенках. Это обстоятельство дает нам право именовать один решения восточными, а другие — западными.

Как я уже сказал, есть много общего между взглядами философов Востока и Запада, но отличие в акценте на разные аспекты мировоззрения в Индии, Греции и Китае бросаются в глаза на всем протяжении фиксированной в слове истории. Индийская философия уделяла наибольшее внимание внутреннему миру человека. Философы стремились понять внутреннюю природу человека, и в этом стремлении они вышли далеко за рамки его чувственного, ментального и даже логического опыта, пытаясь утвердить тождество человека и глубоко скрытой Истины. Греческих философов главным образом интересовала природа внешнего мира. Они стремились определить место человека в окружающием мире. Поэтому в целом их позиция была более экстравертной, чем позиция индийцев. В Китае философов так же мало интересовал внешний мир человека, как и его внутренняя природа. Их внимание было сосредоточено на изучении человеческих отношений. Эти различия в ракурсах оказали значительное влияние на дальнейшее развитие философии в каждом из этих регионов. В результате обнаруживаются поразительные расхождения в их концепции человека.

Греков интересовали отношения человека с внешним миром. Поэтому издавна греческая философия уделяла несравненно большее внимание тому, что человек делает, нежели тому, что он есть. Правда, некоторые из ранних греческих мыслителей считали человека прежде всего существом духовным, и, видимо, такое мнение преобладало вплоть до Платона. Однако с появлением философии Аристотеля направление философской мысли меняется, переключаясь с идеи человека на его деятельность в мире сейчас и здесь. Под влиянием Аристотеля, определявшего человека как разумное животное, философия приобрела позитивистский характер. С течением времени такая позитивистская, эмпирическая и научная ориентация стала превалирующей в западном сознании. Согласно этой точке зрения, разумность отличает человека от других животных и благодаря ей человек далеко ушел от своего предка. И тем не менее в своей основе и сути он остается животным, развивающимся поступательно. Вряд ли кто- нибудь выразил эту мысль лучше английского философа Райла. Признавая, что человек произошел от животного, философ подчеркивает, что сейчас он достиг стадии, когда ему следует смотреть вверх, а не вниз. Человек — единственное животное, принявшее вертикальное положение, и он способен сохранить его, только если его взгляд будет устремлен вверх.

Не вызывает сомнения, что влияние христианства и сохранявших свою силу идейных концепций Платона явилось мощным фактором в развитии европейской мысли. Так, мы наблюдаем, что схоласты средневековья порой больше напоминают теологов, чем философов. И даже в наши дни в европейской философской мысли сильна религиозно-идеалистическая тенденция. Правда, начиная с эпохи Нового времени эта тенденция постепенно уступает позиции философскому мировоззрению, в основе которого лежат научные идеи. Триумфальное шествие науки началось в семнадцатом веке, и с ним возросла власть человека над природой. Успех науки ослепил западный разум и привел к убеждению, что она всемогуща. Запад пытался применить научные концепции и научные методы во всех областях человеческого опыта, рассматривая человека как объект среди объектов. Со временем материалистическое и научное направление стало распространенным мировоззрением на Западе. Его расцвет приходится на девятнадцатый и двадцатый век, когда Дарвин пытался доказать, что человек произошел от животного, а Маркс утверждал, что сознание человека в значительной степени определяется его бытием.

В противовес взгляду на человека как на поступательно развивающееся животное на Востоке мы обнаруживаем совершенно иную концепцию человека. Еще в глубокой древности восточные мыслители подчеркивали присущую человеку духовность. Созерцание внутренней сущности человека определило возникновение философии веданты в Индии и суфизма в арабских странах. Духовная концепция человека оказала серьезное влияние на философскую мысль во всех странах Востока и не осталась без внимания на Западе. Согласно этой концепции, нельзя познать сути человека, рассматривая лишь его материальную сущность. Истинная природа человека может быть понята только при условии, что мы рассматриваем его как результат эманации бога. В восточной философии широкое развитие получило пантеистическое направление. В различных школах индийской философии все рассматривается как выражение сущности бога, но и при таком взгляде человеку здесь отводится особое место, так как он есть высшее проявление божественной сути. Или, словами «Гиты»:

«Ты — цель познанья, Ты — вечность бессмертья,
Ты — высочайшая мира обитель!
Ты — вечной Дхармы хранитель нетленный!
Ты — вечносущий Пуруша! — так знаю».

Подобным образом мы обнаруживаем, что в суфизме человек представляет собой волну безбрежного океана, имя которому бог. Он — луч солнца, имя которому бог. Пока взгляд человека затуманен незнанием, он может считать себя независимым от вечного бытия. Как только наступает прозрение, все кажущиеся различия исчезают и человек осознает себя мигом в вечном бытии.

Концепция человека, возникшая и существующая на Востоке, рассматривает его не просто как животное, высшее по отношению ко всем земным тварям, но как существо, отличное от них по своей природе. Человек не является первым среди равных, он обладает сутью, которая выше, нежели суть любого другого существа. Он не только поступательно развивающееся животное, но существо, способное открыть в себе черты всевышнего. В действительности его природа настолько возвышенна и совершенна, что нет ничего выше из доступного человеческому разуму. Как сказано в «Чхандогья-упанишаде»:

«Такова Истина. Таков Атман (Душа). Таков ты».

Та же идея прекрасно выражена на арабском:

«Тот, кто познал себя, познал бога».

Этот принцип, развитый дальше, рождает мысль о том, что человек не является изолированным индивидом, но содержит в себе всю вселенную. Или, как сказано в «Гите»:

«Здесь сегодня узри всю вселенную, движущуюся и недвижную, и все, что ты желаешь увидеть, о Гудакеша (Арджуна), все собрано в моем теле».

Суфийский поэт об этом так сказал в арабском стихе:

«Ты думаешь, что ты — маленькое тело: ты не знаешь, что вселенная, которая больше физического мира, содержится в тебе».

Думаю, все согласятся, что не может быть концепции человека, возвышенней этой. Бог характеризует высший предел человеческой мысли. Отождествляя человека с богом, восточная концепция человека возвышает его до божества. Поэтому у человека не может быть иной конечной цели, кроме как стремиться восстановить свое тождество с богом. Так он становится выше всего сотворенного.

2

До сих пор мы говорили о концепции человека с точки зрения философии Востока и Запада. Теперь хотелось бы остановиться на том, что имеет сказать в этой связи религия. Если мы обратимся к иудаизму и христианству, то найдем в Ветхом Завете совершенно ясное утверждение о том, что бог создал человека по своему образу и подобию. Из этого следует, что человек обладает теми же свойствами, что и бог. Ярко выраженный элемент духовного мистицизма характеризует позицию христианства.

И в исламе мы прослеживаем влияние того же мировоззрения. Практически Коран пошел еще дальше в возвеличивании человека, провозгласив, что человек не только сотворен по образу и подобию божию, но что он — его наместник на земле. По поводу сотворения Адама бог говорит: «Я хочу сотворить своего наместника на земле».

Общеизвестно, сколь велико влияние Аристотеля на большинство арабских философов, но, даже интерпретируя Аристотеля, они недвусмысленно ссылаются на идею человека — наместника бога на земле. Авиценна (Ибн Сина) и Аверроэс (Ибн Рушд) следуют Аристотелю во всем, что касается метафизики, однако воспринятая ими из ислама концепция духовности человека заставляет их признать, что коль скоро человек обладает теми же свойствами, что и бог, нет предела высотам, которых он может достичь как в знании, так и в проявлении воли. Такие мусульманские схоласты, как аль-Газали, ар-Рази, ар-Рагиб Исфагани и другие, развили эту идею в своих философских сочинениях.

Следует сказать, что в то время, как концепция человека в веданте и суфизме возносит его столь высоко, обе философские школы вынуждены отметить, что, с одной стороны, они никак не ограничивают человеческих возможностей, а с другой — они же подразумевают неоспоримый элемент фатализма, сковывающий волю человека. Объяснение этому парадоксу содержится в их концепции отношения человека к богу. Поскольку человек — результат божественной эманации, что бы он ни делал, это в конечном счете — деяние всевышнего, что бы ни случилось, случается по воле божьей. Такую позицию отделяет лишь один шаг от мысли, что человек — только игрушка в руках судьбы.

Выше говорилось, что в то время, как концепция веданты и суфизма в их первоначальной форме способствовали некоторым из высочайших духовных достижений человека, они до некоторой степени оказались тормозом на пути человеческого прогресса в сфере материальной жизни. Утверждение тождества человека и бога сделало общество относительно безучастным к человеческому страданию, поскольку страдание считалось иллюзорным. Мы обнаруживаем, что восточное общество зачастую не заботило устранение причин социальных зол. Вот почему некоторые современные мыслители, излагая философию веданты, стремятся при этом избавить ее от фатализма.

С подобным явлением мы сталкиваемся и в западной концепции человека. Философия материализма, в первую очередь, должна, казалось бы, утверждать детерминистский взгляд на жизнь. Так как закон каузальности правит всем миром материи, тот же закон должен был бы распространиться и на сферу человеческой деятельности. Наиболее ярко эта тенденция обнаруживает себя в психологических теориях бихейвористов. Однако западное сознание устояло перед подобной детерминистской концепцией и продемонстрировало редкую и, пожалуй непревзойденную энергию духа.

Одна из главных задач настоящего симпозиума — найти возможности сочетать эти две концепции, оказавшие значительное влияние на философское и религиозное мировоззрение Востока и Запада. Восточная концепция миссии человека, соединенная с западной теорией прогресса, открыла бы перед человеком возможность бесконечного продвижения вперед, не опасаясь злоупотребления наукой. Сочетание обеих точек зрения поможет также избежать фатализма, который все-таки, видимо, явствует из восточной концепции тождества человека и бога. Восточная концепция миссии человека не только совместима с прогрессом западной науки, она предлагает и вполне разумное объяснение его причин. Если бы человек был просто высоко развитым животным, существовал бы предел его продвижению вперед. Если же он бесконечен, как бесконечен бог, нет границ его познания. Наука, таким образом, оказывается способной идти от победы к победе, решая загадки, которые до сих пор волнуют человеческий ум.

Существует и более глубокая причина, почему синтез восточной и западной концепций человека столь важен для будущего человечества. Наука сама по себе нейтральна. Ее открытия могут быть использованы с равным успехом как для того, чтобы исцелять, так и для того, чтобы убивать. От мировосприятия и образа мыслей того, кто овладел наукой, зависит, будет ли она служить созданию нового рая на земле или же приведет к гибели мира во всеобщем пожарище. Если смотреть на человека только как на эволюционирующее животное, тогда ничто не может помешать ему использовать науку в дальнейшем для удовлетворения своих интересов, разжигаемых общими с животным страстями. Если же подходить к человеку как к результату эманации бога, в этом случае наука в его руках послужит лишь промыслу божию, то есть достижению мира на земле и исполнению доброй воли всех людей.

3

Я попытался показать, что восточная и западная концепции человека в некотором роде взаимно дополняют друг друга. Если в одной подчеркивается свойственное человеческой сущности превосходство, в другой особое значение придается прогрессу, которого человек достиг и способен достичь собственными усилиями. Если в одной делается упор на духовное начало человеческой натуры, другая отмечает, что духовное превосходство нуждается и в необходимой материальной базе. И если, несмотря на различие акцентов, западная и восточная концепция человека смогут пайти путь к примирению, не останется причин, мешающих системам образования этих двух регионов стать единой всемирной системой образования.

Как на Востоке, так и на Западе господствующие системы образования привели каждая к своим парадоксам. На Востоке чрезмерная значимость придается идее личного спасения. Человек стремится к знанию во имя собственного спасения. Восточное сознание, которому свойствен особый интерес к проблеме личного спасения, не всегда уделяло достаточно внимания социальному благополучию и прогрессу. На Западе, наоборот, преобладал интерес к нуждам социального прогресса. В действительности же подобное внимание к социальному благосостоянию приводило порой к возникновению тоталитарных обществ, где подавляется личность. Сегодня, когда благодаря развитию науки Восток и Запад стали ближе друг другу, необходимо, чтобы на смену пристрастному отношению к индивиду ли, к обществу ли, пришло адекватное осознание важности того и другого и соответственно была создана система образования, способная воздать должное обоим.

Таким образом, становится очевидным значение образования в наши дни. Опыт показал, что образование способно серьезно воздействовать на личность, а через нее на общество. Не может быть гармоничного общества там, где индивид не интегрирован в личность. Поэтому роль образования в современном мире заключается в том, чтобы создать интегрированную личность в интегрированном обществе, а концепции Востока и Запада призваны внести свою лепту в этот процесс.

Перед тем как перейти к заключению, мне хотелось бы обратить ваше внимание на еще одну проблему. Часто возникает вопрос, что есть образование: средство или цель. Я бы сказал, что в целом Западу свойственно отношение к образованию как к средству, в то время как Восток считает его целью. Действительно, если рассматривать образование как средство, то неизбежен вопрос, что же является его целью. Запад часто называл целью социальное благосостояние, но социальное благосостояние можно трактовать по-разному. В любом случае взгляд на образование как на средство приводит к некоторому умалению значения познания. Я склонен думать, что восточная концепция обнаруживает более точное понимание истинной природы образования. Рассматривая его как конечную цель, мы тем самым признаем, что знание является одной из основных ценностей. Не думаю, чтобы кто-либо из западных философов стал отрицать важность знания, но его ценность не может быть постигнута, пока образование не рассматривается как цель. Более того, само признание факта, что образование есть цель, поднимает статус человека. Исходя из этого, я также склонен думать, что к образованию следует скорее подходить как к цели, нежели как к средству достижения материальных благ.

4

Резюмируя, можно сказать, что, согласно восточной концепции, человек, являясь результатом эманации бога, обладает теми же безграничными свойствами, что и бог, и потому способен достичь господства над всем сотворенным. В соответствии с западной концепцией, человек, безусловно, является животным, однако животным, способным достичь неограниченного прогресса в мире материи. Его научные достижения являются зримым подтверждением его превосходства над остальными созданиями, и они дали ему власть над небом, морем и сушей. Таким образом, мы можем сказать, что Запад опытным путем как бы подтвердил восточную теорию о человеке. Однако поскольку западная теория не уделяет достаточного внимания духовному началу в человеке, его успехи в области науки стали источником угрозы человеческому существованию. Поэтому, если возможно соединить достижения западной науки с восточной идеей духовного единства человека с богом, наука могла бы стать не инструментом разрушения, но способом достижения мира, прогресса и процветания человечества.

Я надеюсь, что этот симпозиум философов Востока и Запада поможет примирить концепцию человека как духовной сущности с концепцией человека, способного к бесконечному прогрессу в мире материи, и таким образом по¬может создать царство божие на земле.