Угадайте страну по описанию: вы удаляете браузер и чистите историю, а суд (самый гуманный и демократический!) обвиняет вас в уничтожении улик и препятствии правосудию. Правильно, это произошло в США.Именно такая история произошла с 24-летним жителем Массачусетса гражданином Хыргызии Хайрулложоном Матановым. Он имел несчастье общаться с братьями Царнаевыми, которые осуществили теракт во время Бостонского марафона 15 апреля 2013 года.

Браузер моего компьютера
является уликой
Виктория Федотова, журналист

Угадайте страну по описанию: вы удаляете браузер и чистите историю, а суд (самый гуманный и демократический!) обвиняет вас в уничтожении улик и препятствии правосудию. Правильно, это произошло в США.
Именно такая история произошла с 24-летним жителем Массачусетса Хайрулложоном Матановым. Он имел несчастье общаться с братьями Царнаевыми, которые осуществили теракт во время Бостонского марафона 15 апреля 2013 года.

После того, как парень узнал о трагедии, он пришел домой и удалил всю историю сообщений, которая имеет отношение к террористам. Психологи называют такие действия дистанцированием от стрессовой ситуации, а ФБР – препятствием правосудию.
Время, когда Сноуден открывал глаза всему миру и заставлял сжимать в бессильной злобе кулачки Меркель и Олланда, подзабылось. Все забыли, ради чего США устраивали тотальную слежку за всеми подряд.

И, в лучших традициях Голливуда, уничтожены виновные в теракте 11 сентября, однако слежка все равно продолжается. Причем США это обосновывают весьма логично – мол, есть террористическая опасность. Мы работаем на благо народа.

В ООН на это все посмотрели, вздохнули от шквала претензий о нарушении прав человека и выпустили Резолюцию Генеральной Ассамблеи от 13 декабря 2013 года.

Документ осудил действия спецслужб и сбор личных данных пользователей, поскольку они «нарушают права на неприкосновенность личной жизни и свободу выражения мнений и могут идти вразрез с основополагающими принципами демократического общества».

Никакой демократии в самом демократическом обществе – злая ирония, не находите?
Не знаю, как для вас, но сама мысль о том, что браузер моего компьютера является уликой – звучит смешно. Давайте еще проверим аудиозаписи, электронную книгу в поисках подозрительных материалов. И объективные причины – «компьютер полетел, надо все снести» – не сработают. Снес вирусы – препятствуешь правосудию.

Как бы ни ругали наши альтернативно одаренные товарищи законы – до такого мы вряд ли дойдем. Не потому что добрые и незлобливые, а потому, что откровенная чушь, возведенная в абсолют – злит.

Подобная ситуация говорит и о профессионализме спецслужб – то, что наши подняли бы на смех и не посчитали бы доказательством, становится уликой, вокруг которой с бубном пляшут сотрудники ФБР. То ли потому, что дальше копать лень и времени нет, то ли потому, что других зацепок нет, кроме надуманных.

Парня из Массачусетса жаль. На тот момент, когда он общался с Царнаевыми, о теракте никто и не думал, и вряд ли его можно было предугадать. А ограничивать общение и становиться отшельником 24-летнему парню в самой демократической стране мира еще опаснее и подозрительнее.

 

Удалил историю браузера?
Получи до 20 лет тюрьмы
Анатолий Ализар

Правоохранительные органы США приравнивают удаление истории браузера к умышленному уничтожению улик. Даже если человек не знает о заведённом на него уголовном деле, подобные действия расцениваются как препятствие правосудию и грозят тюремным заключением на срок до 20 лет.

Такой вывод следует из обвинительного приговора по делу 24-летнего жителя Массачусетса Хайрулложона Матанова (Khairullozhon Matanov), рассмотрение которого недавно завершилось в местном суде.

Матанов дружил с братьями Царнаевыми, которые осуществили теракт на Бостонском марафоне 15 апреля 2013 года. Через несколько дней после теракта он увидел их фотографии в газете, пошёл в полицию и рассказал о своём знакомстве с ними и о том, что ужинал с ними незадолго до теракта. Однако Матаев соврал обо многих обстоятельствах, в том числе о том, когда конкретно увидел фотографии братьев в интернете, когда последний раз молился вместе с Царнаевыми и о том, чьей идеей был совместный ужин, и проч. Он врал, вероятно, чтобы дистанцироваться от террористов, а может быть, просто от страха.

Вернувшись домой, Хайрулложон стёр историю браузера и удалил видеоролики с компьютера, которые могли указывать на него как на джихадиста.

После допроса Матаев попал под жёсткое наблюдение ФБР. За его домом следил беспилотник, а на улице работала группа наружного наблюдения. Слежка продолжалась больше года, а в мае 2014 года власти всё-таки решили арестовать Матаева. Никто не обвинял его в причастности к тераткту, но ему выдвинули четыре пункта обвинения в препятствии правосудию.

Один из четырёх пунктов относился именно к тому, что парень стёр видеоролики и историю браузера. Нужно подчеркнуть, что он стёр их ещё до того, как узнал о возбуждении против него уголовного дела.

Это довольно интересный случай, потому что удаление цифровых данных, будь то история телефонных звонков, SMS в телефоне или электронных писем является вполне будничной процедурой. Люди постоянно делают это, даже не подозревая, какое наказание им грозит, если вдруг они находятся под наблюдением властей за какую-то провинность.

Такое обвинение стало возможным в результате широкой трактовки прокуратурой закона Сарбейнса-Оксли, принятого в 2002 году после известного дела корпорации «Энрон», когда менеджеры активно уничтожали все возможные улики перед обыском.

По закону, по одному только этому пункту обвинения Матаеву грозило до 20 лет тюремного заключения. Кстати говоря, это уже не первый случай, когда власти применяют закон Сарбейнса-Оксли для обвинения пользователей, стирающих цифровые улики ещё до того, как на них завели уголовное дело. Аналогичная история произошла в 2010 году со студентом Дэвидом Кернеллом (David Kernell), который подобрал пароль к почтовому ящику политика Сары Пэйлин, используя публично доступную информацию, а затем провёл дефрагментацию и очистку HDD, чтобы затруднить восстановление удалённых данных.

Юристы Фонда электронных рубежей считают, что подобная широкая интерпретация закона Сарбейнса-Оксли в цифровую эпоху является продолжением общей тенденции, когда правоохранительные органы считают себя уполномоченными на доступ к любой цифровой информации. Они считают, что у них всегда должен быть доступ к архиву цифровых данных, в том числе на мобильном телефоне и в интернет-сервисах, а если кто-то препятствует такому доступу, то он препятствует правосудию. Стремление ФБР получить бэкдор коммуникациям на мобильных телефонах — из той же оперы.

То есть пользователю не позволено удалять никакой компромат на самого себя со своего компьютера, потому что когда-нибудь в будущем власти могут придти и затребовать эту информацию. Если её не окажется — пожалуйста, это нарушение закона Сарбейнса-Оксли и до 20 лет тюрьмы.

Остаётся неясным, насколько широко суды будут трактовать этот закон. Будут ли наказывать пользователей за удаление твита? За деинсталляцию Firefox? Очистку истории посещённых страниц?

В марте 2015 года Хайрулложон Матаев признан виновным по всем четырём пунктам обвинения. По условиям сделки с прокуратурой он дал признательные показания, за которые ему пообещали уменьшить срок тюремного заключения до 30 месяцев. Слушания по поводу срока заключения состоятся в июне.

Фото: AP Photo/Jane Flavell Collins

Друг Царнаева, обвиняемый Матанов,
запросил нового адвоката

БИШКЕК, 20 ноя — Sputnik. Гражданин Кыргызстана Хайрулложон Матанов, обвиняемый в воспрепятствовании расследованию теракта в Бостоне в апреле прошлого года, требует предоставить ему нового юриста, сообщает РИА Новости со ссылкой на агентство The Associated Press.

Прокуратура штата Массачусетс утверждает, что Матанов был знаком с братьями Джохаром и Тамерланом Царнаевыми, которые обвиняются в организации теракта, и даже приглашал их на ужин в день трагедии. Прокуратура считает: обвиняемый знал, что его личность может заинтересовать следователей, и поэтому предпринял ряд шагов по препятствованию следствию.

Как заявил его адвокат Эдвард Хайден (Edward Hayden), Матанов попросил его отказаться от представления его интересов в суде. Слушание в федеральном суде по делу Матанова назначено на четверг, сообщает агентство Associated Press. Будет ли в ходе заседания рассматриваться запрос обвиняемого, не уточняется.

В начале июня на слушаниях в федеральном суде Бостона Матанов не признал свою вину по всем пунктам обвинения. Прокуратура обвиняет его в уничтожении, подтасовке и фальсификации информации, которая могла иметь отношение к расследованию теракта, и трех эпизодах выступления с ложными и фиктивными заявлениями во время федерального расследования акта терроризма. Ранее суд также отказался отпустить Матанова под залог.

Теракт произошел в Бостоне 15 апреля 2013 года во время проведения марафона. В результате двух взрывов погибли три человека, более 260 получили ранения. В причастности к теракту подозреваются братья Царнаевы. Старший — Тамерлан — был убит в перестрелке с полицией. Джохар был арестован в ходе спецоперации, ему предъявлены обвинения по 30 пунктам, по 17 из которых максимальное наказание — смертная казнь. Кроме Царнаева фигурантами дела о теракте являются три его друга — граждане Казахстана Азамат Тажаяков и Диас Кадырбаев, а также американец Роберт Филиппос.

You Can Be Prosecuted for Clearing
Your Browser History

Khairullozhon Matanov is a 24-year-old former cab driver from Quincy, Massachusetts. The night of the Boston Marathon bombings, he ate dinner with Tamerlan and Dhzokhar Tsarnaev at a kebob restaurant in Somerville. Four days later Matanov saw photographs of his friends listed as suspects in the bombings on the CNN and FBI websites. Later that day he went to the local police. He told them that he knew the Tsarnaev brothers and that they’d had dinner together that week, but he lied about whose idea it was to have dinner, lied about when exactly he had looked at the Tsarnaevs’ photos on the Internet, lied about whether Tamerlan lived with his wife and daughter, and lied about when he and Tamerlan had last prayed together. Matanov likely lied to distance himself from the brothers or to cover up his own jihadist sympathies—or maybe he was just confused.

Then Matanov went home and cleared his Internet browser history.

Matanov continued to live in Quincy for over a year after the bombings. During this time the FBI tracked him with a drone-like surveillance plane that made loops around Quincy, disturbing residents. The feds finally arrested and indicted him in May 2014. They never alleged that Matanov was involved in the bombings or that he knew about them beforehand, but they charged him with four counts of obstruction of justice. There were three counts for making false statements based on the aforementioned lies and—remarkably—one count for destroying «any record, document or tangible object» with intent to obstruct a federal investigation. This last charge was for deleting videos on his computer that may have demonstrated his own terrorist sympathies and for clearing his browser history.

Matanov faced the possibility of decades in prison—twenty years for the records-destruction charge alone.

Federal prosecutors charged Matanov for destroying records under the Sarbanes-Oxley Act, a law enacted by Congress in the wake of the Enron scandal. The law was, in part, intended to prohibit corporations under federal investigation from shredding incriminating documents. But since Sarbanes-Oxley was passed in 2002 federal prosecutors have applied the law to a wider range of activities. A police officer in Colorado who falsified a report to cover up a brutality case was convicted under the act, as was a woman in Illinois who destroyed her boyfriend’s child pornography.

Prosecutors are able to apply the law broadly because they do not have to show that the person deleting evidence knew there was an investigation underway. In other words, a person could theoretically be charged under Sarbanes-Oxley for deleting her dealer’s number from her phone even if she were unaware that the feds were getting a search warrant to find her marijuana. The application of the law to digital data has been particularly far-reaching because this type of information is so easy to delete. Deleting digital data can inadvertently occur in normal computer use, and often does.

In 2010 David Kernell, a University of Tennessee student, was convicted under Sarbanes-Oxley after he deleted digital records that showed he had obtained access to Sarah Palin’s Yahoo e-mail account. Using publicly available information, Kernell answered security questions that allowed him to reset Palin’s Yahoo password to «popcorn.» He downloaded information from Palin’s account, including photographs, and posted the new password online. He then deleted digital information that may have made it easier for federal investigators to find him. Like Matanov, he cleared the cache on his Internet browser. He also uninstalled Firefox, ran a disk defragmentation program to reorganize and clean up his hard drive, and deleted a series of images that he had downloaded from the account. For entering Palin’s e-mail, he was eventually convicted of misdemeanor unlawfully obtaining information from a protected computer and felony destruction of records under Sarbanes-Oxley. In January 2012, the US Court of Appeals for the Sixth Circuit found that Kernell’s awareness of a potential investigation into his conduct was enough to uphold the felony charge.

At the time Kernell took steps to clean his computer, he does not appear to have known that there was any investigation into his conduct. Regardless, the government felt that they were entitled to that data, and the court agreed that Kernell was legally required to have preserved it.

Hanni Fakhoury, a senior staff attorney at the Electronic Frontier Foundation, says the feds’ broad interpretation of Sarbanes-Oxley in the digital age is part of a wider trend: federal agents’ feeling «entitled» to digital data.

Fakhoury compares the broad application of Sarbanes-Oxley in the digital realm to the federal government’s resistance to cellphone companies that want to sell encrypted phones that would prevent law enforcement from being able to access users’ data. When the new encrypted iPhone came out, FBI Director James Comey told reporters that he didn’t understand why companies would «market something expressly to allow people to place themselves beyond the law.»

«At its core,» Fakhoury says, «what the government is saying is, ‘We have to create a mechanism that allows everybody’s [cellphone] data to be open for inspection on the off-chance that one day in the future, for whatever random circumstance, we need to see that data.'»

Similarly, Fakhoury says the government’s underlying theory in cases like Kernell’s is, «Don’t even think about deleting anything that may be harmful to you, because we may come after you at some point in the future for some unforeseen reason and we want to be able to have access to that data. And if we don’t have access to that data, we’re going to slap an obstruction charge that has as 20-year maximum on you.»

As more and more data are stored online, the government wants and believes it deserves access to that data for policing purposes. But Fakhoury disagrees.

«The idea that you have to create a record of where you’ve gone or open all your cupboards all the time and leave your front door unlocked and available for law enforcement inspection at any time is not the country we have established for ourselves more than 200 years ago.»

This past February the Supreme Court somewhat narrowed the scope of Sarbanes-Oxley in the case of Yates v. United States. The feds had charged a commercial fishing captain under the same record-destruction law for throwing a batch of undersized fish overboard after a federal agent had instructed him not to. The Court ruled that applying Sarbanes-Oxley to the dumping of fish was too far afield from the law’s original corporate-crime purpose. Another Tsarnaev associate, Azamat Tazhayakov, who helped throw Tsarnaev’s backpack full of fireworks into a dumpster, may see his conviction overturned because of the Yates decision.

Please support our journalism. Get a digital subscription for just $9.50!

But it appears that, at least for now, cases like Matanov’s and Kernell’s are still fair game. The Supreme Court did not answer the pressing question of how broadly federal prosecutors are allowed to use Sarbanes-Oxley in the digital age. Can you be prosecuted for deleting a potentially incriminating tweet? For uninstalling Firefox? For clearing your browser history? How much of their digital data should citizens have to preserve in case law enforcement wants to take a look?

In March, Matanov pleaded guilty to all four counts of obstruction of justice. When he entered his plea, he told Judge William G. Young that he maintains his innocence but fears a decades-long sentence were he to go to trial. His plea agreement with prosecutors calls for a 30-month sentence—still a harsh punishment for little more than deleting videos and clearing his browser history. Matanov’s sentencing hearing is scheduled for June.

«The whole case is mystery,» Matanov has said. The «FBI is trying to destroy my life.»

Read Next: The Boston Marathon: all my tears, all my love