Божественное сновидение «Авлийо» — святых интерпретируется Ибном ал – Араби как божественное откровения, оставшиеся после них. Следует напомнить, что «Футухаат Меккия» (Ибн ал-Араби) и есть рассказы о сновидениях Авлия и их откровений. Это произведение в какой-то степени построено на подобие трактата Термези «Бадв аш-шаън». Настоящий факт лишний раз доказывает о духовном влияние этого Хорасанского гностика на суфийское мировоззрение Андалузского мистика прозванного « Великим шейхом».
ВЛИЯНИЕ УЧЕНИЕ ИБН АЛ-АРАБИ НА СУФИЙСКО –
ФИЛОСОФСКУЮ МЫСЛЬ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Джафар Холмуминов,
кандидат философских наук (Узбекистан)
Суфийско-мистическое движение в Мавареннахре, который на сегодняшний день охватывает огромную часть Центральной Азии, начинается гносеологической школой «Хакимия» — относящая к Абу Абдулле бен Башар по прозвище Хаким Термизи (умер в 285 г. х. л.к. – 894г.).
История возникновения, древность и влияние этого суфийского братство(ордена) на формирование суфийско-теолгических учений в исламском мире, такие как, суфийской школы «Акбария» свидетельствуют о том, что это школа, начиная с третьего по седьмой вв.х., была во главе гносеологических течений Мавареннахра и имела огромное влияние на суфийское мировоззрение этого региона.
Гнозес , которого представлял Хаким Термези в этом краю, на ряду с религиозными служениями и духовными закалками научного познания суфийского мировоззрения, также был теоретически – философическим, распознавательным, гностическим учением , которое вело к достижению Истины при помощи божественной милости.
С выходом книги Хакима ат- Термези «Хатм ал-велайат» , он стал основоположником одной из мистических школ. Эта же книга стала причиной его ссылки из Термеза. Со временем данное произведение потерялось, но через годы , приблизительно, через 300лет Шейх Акбар (Великий шейх) – Шамсуддин ибн ал-Араби, основатель суфийской школы «Акбария», находил эту книгу, частично исследовав, цитировал ее содержания в своем произведение «Футухаат Маккия» (Меккинские открытия) и писал трактат « Шарх ал-масааил ар-рухаания ан хаал ал-Хаким ат-Термези» . Именно это знакомство Ибн ал Араби с некоторыми взглядами Хакима ат-Термези послужило основой его учения защите теории «Велаййат» . В некоторых своих произведениях Ибн ал-Араби, как один из последователей школы Хакима ат-Термези интерпретируя его взгляды усовершенствовал его теорию.
В итоге изучения учений Хакима ат-Термези о «Велаййате» Ибн ал-Араби и его последователи признали его мнение о «Велаййате», заключающее в следующем:
«Позиция Пророка в сфере «Велаййат» является более значимой , чем его позиция в сфере «Пророчество» и пророческой миссии, но не в том плане, чтобы «Велаййат» управлял обществом мусульман вне идей Пророка и пророческой миссии, или «Вали»(правитель) занимал более высокую позицию чем Пророк. Несмотря на то, что позиция «Велаййат» является очень почтенной, высокоавторитетной среди мусульман, она подвластна пророчеству т.к. вытекает от него.»
Более того следует отметить, что суфийские термины как «Рух»- духовное дыхание, идущее от человеческой мысли ; «Нафс»- телесное дыхание, низменное «Я»; «Руъйат»- святое сновидение; «Калб» , «Фуаад» — духовное сердце мистика и т.д., которых использовал Хаким ат-Термези в своих произведениях , были в дальнейшем применены в служениях представителей орденов «Кубравийа», «Акбарийа» и и знаменитой суфийской династией «Ходжагон».
Божественное сновидение «Авлийо» — святых интерпретируется Ибном ал – Араби как божественное откровения, оставшиеся после них. Следует напомнить, что «Футухаат Меккия» (Ибн ал-Араби) и есть рассказы о сновидениях Авлия и их откровений. Это произведение в какой-то степени построено на подобие трактата Термези «Бадв аш-шаън». Настоящий факт лишний раз доказывает о духовном влияние этого Хорасанского гностика на суфийское мировоззрение Андалузского мистика прозванного « Великим шейхом».
И после Хакима ат- Термези в Мавареннахре продолжалась интерпретация суфийской мысли, и с уверенностью можно сказать, что она была предметом философских обсуждений.
В дальнейшем, во времена захвата Монголов Средней Азии, на пьедестал суфийской мысли появляется основатель ордена «Кубравия» в Харезме Наджмуддин Кубро( род. 540г.х.л.к.). Его прозвали « Абулджаноб» — ом, что сам по себе свидетельствует о его господствующем положении среди ученых – мистиков. Наджмуддин Кубро стал несущим знамя суфийской мысли своей эпохи такими произведениями как «Усул ал-ашара» (Десять принципов), «Рисала фис-сулук» (Трактат о пути достижения Истины), «Рисалаат ат-тарик» (Трактат, характеризирующий особенности Пути суфия)
«Таваале ат-танвир»(Восхождения лучей), «Фавааих ал-джамаал» (Суть красоты), « Хедааят ат-таалибин» (Путеводитель жаждущих), « Одоб ал-муридин ва сакинат ас-саалехин» ( Правила мюридов и душевное равновесие праведных), «Минхадж ас-сааликин» (Путь идущих) и т.д.
Несмотря на то, что Наджмуддин Кубра не отрицал мнение Ибн ал-Араби, более того, он был одним из гностиком, последовавший теоретическому течению, его последователь – Шейх Алауддавла ас-Семнани, выдающийся шейх ордена «Кубравия» начал возражать некоторым идеям Ибна ал-Араби. Он – Шейх Алауддавла ас-Семнани часто выступал в дискуссию с Шейхом Абдураззаком Кашани – известным комментатором и распространителем произведений Ибн ал-Араби.
«Мощная поддержка последователей и сторонников убеждений шейха Акбара (Ибн ал-Араби) постепенно послужило основанием для дальнейшего и с большим размахом распространения этой суфийской школы в мистических орденах Ирана и Средней Азии. Более того, учение Ибн ал-Араби нашло свою поддержку среди известных представителей суфийской школы «Кубравия». В их числе можно назвать Азизуддина Насафи, автора книги «Совершенный Человек» , который оставил после себя ценное наследие по суфийскому учению и «Хекмат»-у (божественной мудрости) на языке фарси. Несмотря на то, что Азизуддин Насафи относился к ордену «Кубравия» , иногда выражал свои разногласия по поводу школы «Кубравия». Он говорил, что мало общностей между школой «Кубравия» и другими суфийскими орденами (цепями) , и поэтому следует его отнести к сторонникам научного исследования, последователем принципов убеждения, и особенн, суфийского» .
Шейх Азизуддин Насафи – известный представитель суфийской мысли в Средней Азии, в своих произведениях обращает особенное внимание теории Ибн ал-Араби « Совершенство Человека». Можно считать , что его труды являются теоретическим обоснованием взглядов Ибна ал-Араби, особенно, в его произведении «Совершенный Человек».
В Мавареннахре и Туркестане в 12 в. нашей эры наряду со школой Кубравия , действовали и другие суфийские школы , такие как « Ходжагон» в Бухаре (основателем этой мощной суфийской школы являлся Ходжа Абдулхалик Гиждувани , род. в 1103г.) – ученик Ходжа Абу Юсуфа Хамадани (род. в 440г.х.л.к.- ум. в 535г.х.л.к.= 1047г. -1140г.) , а в Туркестане в это же время действовало другое суфийское течение под названием «Яссавия» , основателем которого являлся Ходжа Ахмад Яссави, по прозвище «Пири Туркестан»( родился в 432г.х. – 1041г.). Эти суфийскме школы были ветвями суфийской школы Ходжа Юсуфа Хамадани и больше предпочитали научную сторону мистической мысли , чем теоретическую.
Именно после этого, суфийское учение в Мавареннахре вышло из темных уголках и обителях мистиков и получая мощную поддержку народа и вливаясь в Суннитское течение , получило полурелигиозный облик. Теперь суфиские шейхи установили прочные связи с шахскими дворами , правителями Времени . Их мнение имело важное значение в управление религиозной и социальной жизни мусульман. Подобного, яркого успеха среди мусульман до этого еще не завоевали другие суфийские ордена той эпохи.
Все эти предпосылки привели к формированию идейно-стойкого и методически – обоснованного известного суфийского течения в Средней Азии ордена «Накшбандия» , которая была продлжением суфийских орденов «Ходжагон».
Ходжа Бахоуддин Накшбанди продолжая суфийское учение Ходжа Юсуфа Хамадони и Ходжа Абдулхалика Гиждувани видвигал постулат «Дил ба Ёру даст ба кор» (Сердца должно быть занято любимой постоянно, и в то время , когда общаешься со внешним миром). Таким образом Ходжа Бахоуддин Накшбанди упростил некоторые суровые постулаты (законы) суфийского «Тариката» (Путь достижения Истины) и вводил свои изменения в « Сайрун иля-ллах» (Путь приближения к Аллаху), т.е. определил, что нужно достичь цели не демонстративными богослужениями, а через прозрачности Души и чистотой Сердца (помыслов), которые даются скрытым Зикром .
Ходжа Бахауддин Накшбанди в существующие на то время восемь правил суфийского учения «Хуш дар дам» (Осознанное дыхание), «Назар бар кадам» (Наблюдение за шагом), «Сафар дар Ватан» (Путешествие в свой мир), «Хилват дар анджуман» (Отшельничество среди людей), «Ёдкард» (Совершение поминовение; вслух или про себя), «Бозгашт»(Самообладание, сдержанность), «Нигохдошт» (Бдительность, самоконтроль над мыслями во время установленного числа раз формулы- Зикр), «Ёддошт» (Воспоминание, Напоминание- сохранение изученного наизусть) добавил три свои Правила: «Вукуфи замони» (Остановка на времени – т.е. четко осознать и распределить времена богослужения), «Вукуфи адади» (Остановка на числе -т.е. определение количества богослужений), и «Вукуфи калби» (Остановка на Сердце – т.е. восприятие божественных откровений сердцем). В результате в суфийское учение «Ходжагон» стало одиннадцать правил.
Подобное, упрошенное внесение новых правил достижения Истины ордена Накшбандия, пришло по душе народу и лозунг «Дил ба Ёру даст ба кор» стал самым любимым постулатом в мусульманской среде Мавареннахра, состоящая , в основном, из суннитов Ханафитского течения. Начиная с того времени, изо дня в день, Накшбандия популяризовалась и получила всенародное признание в Мавареннахре. Теперь каждый кто хотел выбрать себе духовный путь, начиная от крестьянина и до короля, мог обращаться к этому учению. В 1Х в.х.л.к. , особенно, во времена великого гностика Ходжа Ахрара Вали, Накшбандия стала самым известным суфийским вероучением (духовным мировоззрением ) в Мавареннахре. Один из исследователей суфийского мировоззрения в Узбекистане Султанмурад Олим касаясь вопросу истоков политической миссии Накшбандия, считает, что это направление начинается с деятельности Ходжа Абдулхалик Гиждувани .
Правильно, что во времена Ходжа Абдулхалика Гиждувани представители суфийской мысли начали покинуть свои отшельнические обители и сливались с массой. Но вхождение и влияние суфийского учения «Ходжагон» в госструктурах начинается со времен Амира Кулала, седьмого «Пир»-а (путеводителя ) этой династии, т.к. известен тот факт, что Амир Тимур выражал свою симпатию Амиру Кулалу и был одним из его поклонников. Известный суфий этого периода Ходжа Шамсуддин Мухаммад Кусуи также был одным из распространителей суфийского мировоззрения Ибн ал-Араби. Джами говорил о нем следующее:
«Ходжа Кусуи в определение Монотеизма был вооружен убеждением теорий господина Шейха Мухиддина (т.е. Ибн ал-Араби), исходил из его констатаций, так комментировал его в собраниях ученых , что не оставалось место возражений» .
Третье лицо, после Садруддина Куняви — великого комментатора суфийского мировоззрения Ибна ал-Араби, которое проповедовал и широко агитировал его учение в отношении теории « Единства бытия», был Абдуррахман Джами.
Джами пользовался уважением при дворе Солтана Хусейна Байкара, его чтили визир — Амир Алишер Наваи , придворные ученые , литераторы и большое количество людей. Пользуясь таким успехом и репутацией он в защиту теории Шейха Акбара в отношении идеи «Единства бытия», приступил к составлению трактата «Критическое исследование в комментарий «Впечатления дуновений». Выступая в научных кругах при дворе Солтана Хусейна Байкара, он ознакомил масс с великой , суфийско — духовной школой «Накшбандия», с философией божественной мудрости .
Больше того, он сам сочинил несколько нижеследующих самостоятельных произведений, которые были в духе и пафосе мысли Ибна ал- Араби о «Единстве бытия»:
1. «Ад-дуррат ал-фаахира» (Гордая жемчужина);
2. “Шархи Фусус ул-хикам”;
3. «Шарх-и рубаиййат фи исбат-и вахдат ал-вуджуд» (Комментарие четверостиший в доказательстве Единства Бытия);
4. «Ашиъъат ул-ламаат» (Проблески сияний);
5. «Лавомиъ» (Сияния);
6. «Рисалат фил-вуджуд» (Книга о бытия);
7. «Лавойих».
Особенно, его комментария книге Фахруддина Ираки – одного из известных последователей школы Ибна ал-Араби, «Ашиъъат ул-ламаат» (Проблески сияний), считается одним из лучших доказательств философско- суфийской теории «Единства Бытия». Кроме этого в меснави «Хафт авранг» (Семь престолов) , в «Силсилат аз-захаб» (Золотая цепь) и Собрание газелей Джами можно часто встречать рассуждений о единстве бытия, божественном сияние, явление божественной сущности в своих атрибутах, манифестации божества в мире, познании Истины, божественном Единстве, предопределении (судьба, рок), присутствии пяти основных чувств (в суфийских собраниях), совершенном Человеке и т.д.
Джами, который благодаря своему духовному наставнику Саадуддина Кашгари – одного из великих шейхов ордена «Накшбандия» в 9 веку, унаследовал суфийское мировоззрение Ибна ал-Араби , со временем стал одним из величайших знатоков учения Шейха Акбара о Единстве бытия и усилил его научно-философскую сторону. С другой стороны , широкие научные связи Джами с Лола Дагестани, Хаким Кайсари, Абдураззак Кашани и т.д. — шиитскими комментаторами произведений Ибна ал-Араби, позволили ему создать благоприятную атмосферу и у последователей этого шиитского течения. Поэтому, Абдувосе Бахарзи – автор «Макамаате Джами» считает его обновителем и реформатором хиджри 9-го века.
Амир Алишер Наваи – великый мыслитель и основоположник классической узбекской литературы, один из верных последователей и учеников Джами, который благодаря наставлений своего учителя вошел в суфийский орден «Накшбандия», просил своего учителя писать суфийское комментарие на трактат Шейха Фахруддина Ираки «Ламаат» (Сияния) на языке фарси. Наваи у своего устада (Джами) изучил две его труды — «Сияния» и «Комментария четверостишиям», основанные на теорию Ибна ал-Араби о Единстве бытия.
Конечно, мировоззрение Ибна ал-Араби продолжалось в Мавареннахре, Хорасане и после 9-го века хиджри (15-в.), но в последующие века (начиная с 17-века и дальше), ввиду уменьшения влиянии суфизма и удаления суфийских представителей от первостепенной своей цели, преобладание духа демонстрации, бюрократии над духовной изящности суфизма, оно выбрасывалось в угол забвения, и на сегодня, оно рассматривается и исследуется только в рамке гностике – суфийского наследия.
