В Москве на 88-м году жизни умер известный абхазский поэт и писатель Фазиль Искандер. Об этом сообщает информационное агентство ТАСС.  Как стало известно, Фазиль Абдулович почувствовал себя плохо, а позднее потерял сознание. Близкие вызвали ему скорую помощь, однако писатель умер, не приходя в сознание….

Президент России Владимир Путин выразил соболезнования семье писателя, а также всем поклонникам его творчества и таланта.

Фазиль Искандер родился в Сухуме в 1929 году. Он прославился как прозаик и поэт. Среди его произведений: «Человек и его окрестности», «Тринадцатый подвиг Геракла», «Софичка», «Поэт», «Кролики и удавы», «Начало» и многие другие.

Рассказы и повести Искандера переведены практически на все европейские языки. По мотивам его произведений снято множество художественных фильмов.

Искандер получил множество государственных наград, в том числе орден «За заслуги перед Отечеством» II степени, Государственную премию Российской Федерации, Государственную премию СССР. В честь него назвали библиотеку на Кастанаевской улице в Москве.

Фазиль Искандер: биография

Родители мальчика познакомились в городе Сухуми (Абхазия) где и родился будущий писатель 6 марта в 1929 году. Мама Фазиля родом из села Чегем, там же прошло детство мальчика под присмотром родственников. Отец, успешный владелец завода по производству кирпичей, был широко известен в городе Сухуми. В то время половина городских зданий была выстроена из кирпича, производимого на заводе. Да и сегодня еще можно встретить в городе домики из красного кирпича особого оттенка, известные в городе как « искандеровские кирпичи». Мы знаем из истории, что тогда было непростое время. Время ссылок, репрессий и депортаций. Не удалось этого избежать и семье Фазиля. Его отец был депортирован в 1938 году из-за своего иранского происхождения. С того момента семья его больше не видела.

Учеба в сухумской школе давалась смышленому парнишке легко. Закончил он школу золотым медалистом. Прежде чем поступить в Государственный библиотечный институт, Фазиль Абдулович пробовал свои силы в поступлении на факультет философии в МГУ. При сдаче экзамена его обидели слова экзаменатора о том, что «их нация находится на особом контроле и на нее есть разнарядка». Он забрал документы и с легкостью прошел в Библиотечный институт. Проучившись там три года, Фазиль понял, что ему намного интереснее писать самому, нежели заниматься классификацией чужого творчества. Было принято решение о переходе в Литературный институт имени А.М.Горького.

Закончив институт в середине 50-х, работал журналистом и редактором в Брянске и Курске. Взлет по карьерной лестнице продолжился в работе в отделении Госиздата Абхазии. Уже в 1957 году читатель познакомился с Фазилем Абдуловичем как с поэтом. Учитывая то, что Искандер является великолепным знатоком русского языка и все свои произведения писал на русском, невозможно не отметить, что все его стихотворения пропитаны любовью к природе и в целом к Абхазии. Взяв любое произведение в руки, вы увидите Абхазию настолько прекрасной, как будто на земле нет другого места краше, будто весь мир уместился в этом райском уголке. И каждый читатель начинает верить в это с первых строк рассказа или повести.

Широкая известность к Фазилю Искандеру, как к писателю, приходит после выхода повести «Созвездие Козлотура». На этой повести хотелось бы остановиться отдельно, ведь она одна из самых первых, что высмеивает глупость, а также общественное мнение, которым чрезвычайно легко манипулировать. Посвящена она была хрущевской кукурузной кампании, что призывала отдавать под кукурузу лучшие земли страны. Такое безумное распространение этой культуры Искандер считал дискредитацией. Это вызывало в нём горестное чувство. И хотя человечество не стоит на месте, повесть актуальности так и не потеряла. По ней все так же можно проводить аналогии уже в нашем времени. Яркий слог на злободневную тему принес Фазилю Абдуловичу всенародную любовь. С этого момента произведения Искандера стали экранизировать. Большая часть произведений была перенесена на экран к 1989 году, но для сегодняшнего поколения больше на слуху будет «Маленький гигант большого секса» с Г. Хазановым в главной роли по повести «О, Марат!», выпущенной в 1992 году.

Главные сюжеты произведений Фазиля Абдуловича тянутся к нам из его детства и описаны в уникальном своеобразном чегемском стиле. Несмотря на знакомство с творчеством многих писателей, по признанию Фазиля, никто так и не смог произвести на него такое впечатление, чтобы в будущем повлиять на его стиль.

По словам Искандера, он из мухи может раздуть слона, но муха обязана быть живой. Точное описание персонажей списанных с реальных людей иногда играло злую шутку с писателем и приводило к неприятным ситуациям. Как признавался Фазиль в одном из интервью: «Я даже не подозревал, что я описываю людей так детально, что понятно не только мне, о ком я пишу, но и общим знакомым!» Таким ярким романом-эпопеей стал «Сандро из Чегема». Это юмористические новеллы описывающие приключения старого дяди Сандро в разные периоды времени от предреволюционных до современных. В них можно узнать многих друзей и знакомых Фазиля. После «соседских разборок» Искандер стал тщательно камуфлировать отрицательных героев. И только положительных персонажей писал всё так же явно.

У писателя нет никакого рабочего графика. Есть вдохновение и желание — он садится писать, нет — занимается общественной деятельностью. Процесс написания произведений совершенно не регламентирован, но если он берется что-то переписывать, то на-гора выдается в два раза больше материала. Как признается сам Фазиль, отдавая материал на доработку, обратно машинистка получит не 20, а 40 листов. Во время написания текстов Фазиль мало ориентировался на широкий круг читателя, он больше добивался того, чтобы читать интересно было ему, и в итоге выходил отличный роман. И оказалось многим созвучно то, как и о чем он пишет.

Все свои произведения Фазиль Искандер печатал на печатной машинке, компьютер он так и не освоил. Сегодня у него есть помощница, которая ему во всем помогает. Время, когда нет желания писать Фазиль также использует для общения и сбора новых впечатлений. Источником вдохновения Фазиля Искандера писателя, несмотря на прожитую непростую жизнь, были и остаются воспоминания детства, его запахи и вкус, которые до сих пор живут в нем и заставляют творить.

Большое место в своем творчестве писатель уделяет тому, что может вызвать улыбку и смех. Ведь только юмор помогает преодолевать трудности, и пока мы смеемся, мы еще живы и можем что-то поменять в себе и в окружающих. Свой труд писателя Искандер рассматривает, как возможность изменить мир к лучшему, переписав его правила и указав на болевые точки, заставляя всех задуматься и совершенствоваться. Себя он называет исключительно русским писателем, воспевающим Абхазию.

В ходе своей общественной деятельности Фазиль Абдулович, будучи духовным авторитетом, множество раз выступал в защиту небольших народов. В конце 80-х был избран депутатом от оппозиционных сил. Это было еще одно сложное время для нашей страны. Фазиль был в партии тех, кто активно ратовал за так называемую «свободу» для нашей страны в 1991 году и которая обернулась катастрофой. Думая, что государство загнало народ в яму и, увидев результат на который он не рассчитывал, он признался: государство народ оберегало. Эту горькую страницу в своей жизни Фазиль Абдулович перевернул и зарёкся заниматься политикой. Ярый противник войн к конфликту в родной Абхазии относится болезненно. Хочет, чтобы в мире все жили, как добрые соседи, без принуждения.

О МУДРОСТИ, ГЛУПОСТИ, ЗАВИСТИ И СЧАСТЬЕ
Знаменитые цитаты Фазиля Искандера

• Чувство юмора — это то понимание жизни, которое появляется у человека, подошедшего к краю бездонной пропасти, осторожно заглянувшего туда и тихонечко идущего обратно.
• Мудрость — это ум, настоянный на совести.
• Если не можешь порвать свои цепи, плюй на них, пока не проржавеют.
• Глупость высмеивается не для того, чтобы истребить глупость — она неистребима. Это делается для того, чтобы поддержать дух разумных.
• Зависть — черная повязка на глазах разума.
• Человек, который все имел, а потом все потерял, еще сорок лет чувствует себя так, как будто он все имеет. А человек, который был нищим, а потом разбогател, еще сорок лет чувствует себя так, как будто он нищий.
• Люди стремятся друг к другу, видимо, по признаку душевной близости, где нету разницы в нациях, в профессиях и даже в уровне благосостояния. А когда нет у людей душевной общности, они объединяются по национально-видовому признаку, как стая. И опасны, как стая.
• Простота есть безусловное следствие сознания внутренней полноценности.
• Скромность должна быть скромной. Скромность, слишком бьющая в глаза, это вогнутая наглость.
• Человеку дано стать палачом, так же, как и дано не становиться им. В конечном итоге выбор за нами.
• Когда ты вплотную приближаешься к собственной смерти, мысль о том, что ты всю жизнь трудился, успокаивает.
• У человека есть еще одна возможность быть счастливым — это умение радоваться чужому счастью. Но взрослые редко сохраняют это умение.

Интересные факты биографии Фазиля Искандера:

• Принимал участие в выпуске не подцензурного журнала «Метрополь». За свою деятельность был наказан отлучением от возможности печататься в официальных изданиях. Запрет сняли в 1984 году.
• Был одним из членов жюри в КВН в конце 80-х.
• Выпущена монета с изображением Фазиля Искандера.
• Награждён многими орденами и премиями.
• На сегодняшний день издано 21 повестей и романов в прозе, 9 сборников стихов, осуществлено 8 экранизаций по мотивам его произведений.
• Произведения Фазиля переведены на множество языков мира.

МУДРЕЦ ИЗ ЧЕГЕМА
В память о Фазиле Искандере
Автор: Сергей Шаргунов

Умер прозаик и поэт Фазиль Искандер. Признанный классик советской литературы, яркий представитель «поколения шестидесятников», он прожил 87 лет, оставаясь, по его же словам, «русским писателем, воспевающим Абхазию».

Это интервью Фазиля Искандера было опубликовано «Свободной Прессой» в далеком уже 2013 году. Далеком не в календарном исчислении: масштаб и значимость произошедших с того времени событий заставляет иначе воспринимать простые слова о жизни, мире, войне и справедливости. Все сказанное Искандером тогда не утратило своей актуальности и по сей день, преломившись в трагедиях и героических порывах новой эпохи. Мы предлагаем нашим читателям вновь услышать голос мудреца из Чегема, беседующего с писателем Сергеем Шаргуновым.

————————

Загадочное, отчасти сказочное существо…

Каждое его слово я ловлю заворожено, как если бы заговорило вековое, все еще мощное дерево.

Ловким движением он берет сигарету («Винстон» синий), щелкает зажигалкой. Раздув ноздри, выпускает облако, и я делаю снимок для Instagram на радость хипстерам: «Прикольный дед». Искандер много курит. По стародавней привычке, ложится далеко за полночь, а встает днем. Ему восемьдесят пятый год. Я приехал в его московскую квартирку в районе «Аэропорта». В синеватом дыму — блюдо с абхазскими мандаринами.

Недавно он перенес тяжелую болезнь («Я слабо стою на ногах», — замечает, сидя за столом), видно, что слова даются трудно, он как бы вымучивает их с гримасами и отделывается короткими фразами, поэтому становится совестно его долго пытать.

— Я вас не утомил?

— Да нет, все нормально, — вдруг гаркает уверенно.

И вот, я постепенно понимаю: он включен в общение и чутко внимателен. И ощущаю его внутреннюю силу.

На какой-нибудь нескромный вопрос — лицо его озаряет живая озорная улыбка. Или он задумывается: «Сложный вопрос». Или переспрашивает, зорко глядя, точно пытаясь читать по губам. Или, отводя взгляд, уловив в вопросе чуждый ему ответ, подбирает такие слова, чтобы не быть истолкованным как-то так, как ему не хотелось бы…

Мне кажется, краткость ответов — это, прежде всего, его стиль — въедливые формулы, афористичность. Гортанный голос звучит в клубах дыма и возникает ощущение таинства клинописи: словно бы он не говорит, а глубоко и с усилием вырезает ножом слова на деревянной дощечке.

И другое наблюдение. Фазиль Искандер, обличавший советскую действительность, остался во многом в ней, будучи ею сформирован и по-прежнему пребывая в системе тех моральных идеалов и устоев, в том числе, «поколения шестидесятников». Он словно остановил для себя часы, отменил все двадцать с лишним постсоветских лет, и хотя писал и говорил о той же войне в Абхазии, все равно он там, за порогом времени. Он в СССР. Он дымит на его обломках.

Он навеки остался неотделим от страны, где стал знаменитым писателем, где его подвергали гонениям и запретам, и обожали, где его не печатали, но и издавали баснословными тиражами.

Он ничего не пишет, но много читает. По словам жены, после болезни стал записывать что-то в тетрадь, но потом густо-густо все зачеркнул, очевидно, посчитав недостойным. И в этом, как мне кажется, честность и требовательность к себе прожившего большую жизнь художника.

Перемещаемся на кухню, Антонина Михайловна (бодрая и гостеприимная) подает на стол, приходит их сын, тридцатилетний Саша (сам с недавних пор автор прозы). Живо и горячо, соглашаясь и споря, говорим о прямой линии Путина, о деле Навального, отставке Суркова, о коррупции и наплыве мигрантов. И за этим будничным разговором точно бы забываем о сидящем здесь же за столом Искандере, который с блаженным видом попивает чай, внимательно слушает.

Искандер напомнил мне священника. Старца — в религиозном значении слова. В интервью он гулко, и с каким-то сакральным достоинством говорил о самом в его понимании существенном — о совести, добре, благородстве — отчеркивая каждый короткий ответ многозначительным надмирным молчанием, и словно паря в облаках «Винстона».

А еще было ужасно интересно побеседовать с ним о литературе — здесь его ответы, правда, мне помогли.

СШ: — Фазиль Абдулович, что вас в жизни больше всего радовало?

ФИ: — Хорошая книга больше всего радовала. Хорошие стихи, если попадались, радовали. Чужие, да. И более всего, конечно, хорошие люди, когда с ними знакомился, и мы делались близкими. С годами человеческое общение ослабляется. Оно большое значение имеет в молодости.

СШ: — Человек сильно меняется с возрастом?

ФИ: — Кто как.

СШ: — Вы?

ФИ: — Я не сильно.

СШ: — Вы рады, что стали известным писателем?

ФИ: — (Смеется) Ну, я об этом не думаю. А, в общем, я не разочарован, от того, что отдался литературе.

СШ: — Вы были тщеславны?

ФИ: — Ну, был. Но в меру. Большой устремленности к славе я никогда не имел.

СШ: — Что главное для писателя?

ФИ: — Свои личные, самые сильные впечатления перевести в творчество.

СШ: — Рассказать о себе?

ФИ: — В той форме, в какой сам писатель решит. Но коснуться самых сильных впечатлений, потому что они наиболее выпукло показывают его душевные возможности. Главное удовольствие искусства — возможность повторения ни когда-нибудь, а сейчас того, что было. Почему нас радует искусство? Жизнь повторима.

СШ: — Вы с детства знали, что будете писать?

ФИ: — Нет, конечно… Я вообще всегда очень любил литературу. И очень много читал. И в детстве, и в юности, и в другие годы. Видимо, изначально какая-то такая склонность была, но я ее не осознавал. А потом… постепенно… В детстве отец читал мне «Тараса Бульбу», на душу мою влияло, но на творчество? Я об этом не задумывался… В моей жизни всегда главной была литература. Я старался соответствовать ее интересам, а не интересам моей жизни. Но это как получалось… Я старался быть настоящим писателем.

СШ: — Своего рода служение?

ФИ: — Да.

СШ: — Что для вас детство?

ФИ: — Я о детстве очень много писал и помню многое, оно было и радостным, и очень печальным. Детство — это первозданное отношение к миру.

СШ: — Как надо воспитывать детей?

ФИ: — Достаточно, чтобы было главное — любить. А все остальное наладится…

СШ: — У вас никогда не было соблазна писать по-абхазски, и откуда у вас такой яркий русский?

ФИ: — Все-таки русский для меня был главным языком. Я учился в русской школе. В Сухуми все говорят по-русски. Отсюда — и все остальное… Абхазский язык был домашним. Писать на абхазском советовали, но я не слушал этих советов. Вообще, я изучал немецкий, английский, но по-настоящему знаю только два языка — русский и абхазский.

СШ: — А что помогало вам писать?

ФИ: — Я думаю, что дар в первую очередь, но и труд. Я сразу понял, что надо много работать над рассказом, чтоб он вышел приличным. Сначала писал все, как напишется, а потом занимался каждой фразой. Вносил правку и заново печатал на машинке. Три, четыре раза перепечатывал. Машинка ломалась, буквы отлетали… Начинал с десяти страниц, а заканчивал иногда вещью в шестьдесят страниц. Всю прозу только на машинке печатал!

СШ: — А компьютер?

ФИ: — С компьютером я не свыкся.

СШ: — Бывало, что не хотелось писать?

ФИ: — Да, и это было связано с отсутствием вдохновения. Я никогда не заставлял себя писать. Бывало, не писал месяцами. Дело в состоянии. Душа не хотела… А потом я мог писать днями и ночами.

СШ: — Были замыслы, которые не осуществились?

ФИ: — Были, в которых я разочаровался. Некоторые я откладывал…

СШ: — Алкоголь и литература…

ФИ: — Я считаю, писателю надо быть подальше от алкоголя. Я всегда писал в трезвом состоянии.

СШ: — Есть такие писатели, которые на вас сильно повлияли?

ФИ: — Кроме классических писателей, из наших, двадцатого века на меня повлиял Бабель. Из классиков — Толстой, это вершина русской прозы.

СШ: — А были писатели, с кем вы по-настоящему дружили?

ФИ: — Были, но большого влияния не имели на меня. Я всегда себя чувствовал самостоятельным. Большой творческой близости у меня ни с кем не было.

СШ: — Свой голос очень важен, да?

ФИ: — Да! Но это либо само приходит, либо этого нет. Я никогда не пытался найти собственный голос.

СШ: — Смех важен в литературе?

ФИ: — Если в вашем даре есть — чувствовать и понимать юмор, это замечательное свойство, а если нет, то искусственно его привить нельзя. Юмор — остаточная радость жизни после вычета глупости. Мы радуемся юмору, осознав глупость, даже если после вычета глупости в жизни не остается ничего, кроме разума. Но в божественном смысле это и есть главное.

СШ: — Интересная формула, над ней хочется размышлять. А у вас были серьезные страсти?

ФИ: — (Посмеивается) Нет, пожалуй… Ну как, были… Влюблялся… Вот самая серьезная страсть!

СШ: — А страх?

ФИ: — Страх тоже бывал, но до каких-то панических вещей никогда не доходило. Был страх перед государственной полицией…

СШ: — А что может спасти от отчаяния?

ФИ: — Умение жить какой-то внутренней целесообразностью и, соблюдая эту высшую целесообразность, не бояться неожиданных ударов. Важно нежелание идти на поводу у людей или направлений. В Евангелии все сказано. Быть честным, порядочным, добрым. Главное в человеке, конечно, совесть. Совесть смягчает человека. Это великий дар, данный от природы. Я думаю, с обостренной совестью жить сложнее, но та же обостренная совесть облегчает жизнь и помогает выжить.

СШ: — Антонина Михайловна говорит: вас соборовали вчера. Вы религиозный человек?

ФИ: — Ну как вам сказать. Я склонен верить в Бога, но сильной религиозности в себе не замечаю. Если человек праведен, значит, он в глубине души верующий.

СШ: — Сейчас религиозность часто выглядит фальшиво…

ФИ: — Это есть. Нажрался жизнью, и пришел к Богу, чтобы нажраться и у Бога.

СШ: — Книги помогают человеку?

ФИ: — При прочтении книги, которая мне лично по-настоящему понравилась, у меня дух подымается, и я чувствую себя крепче.

СШ: — Что вам важнее в литературе: язык, сюжет, идея?

ФИ: — Дух. Дух…

СШ: — А идея должна быть?

ФИ: — Дух, конечно, уже содержит какую-то свою идею. Задача литературы — быть литературой. Первое — правдивость и талант. Второе — мастерство. Правдивое и талантливое доводить до читателя в лучшем виде — это и есть мастерство. И я думаю, благородство должно быть в самом замысле, и надо его соблюдать. Но этот замысел появлялся у меня независимо от моей воли.

СШ: — А где граница между реалистичной правдой и иллюзией благородства?

ФИ: — Такой границы нет. Вопрос в степени оптимизма в отношении писателя к жизни. В какой-то степени писатель должен быть оптимистом, иначе все развалится. Но один человек от рождения не верит ни во что, другой верит во что-то хорошее, от личности зависит…

СШ: — Прямо от рождения?

ФИ: — Да, от рождения.

СШ: — А Лермонтов?

ФИ: — Он был пессимистом и гением.

СШ: — А вы?

ФИ: — (Смеется) Сложно сказать. Отчасти и оптимист, и подчинился какой-то оптимистической мысли. Подчинился! Вовремя… Важно не упускать чувство того, что ты можешь быть полезен своему читателю.

СШ: — Для вас читатель был важен, когда вы писали?

ФИ: — Я об этом не думал, но подсознательно был важен.

СШ: — Хорошо написанная, однако не дающая надежд литература может как-то помочь человеку?

ФИ: — Конечно.

СШ: — Общественное поведение существенно для писателя? Взять, например, Валентина Катаева. Его упрекали в конформизме.

ФИ: — Талантливый писатель. Но, к сожалению, это ослабляло его талант. На талант влияют поступки.

СШ: — Вы следите за новостями?

ФИ: — Да, но не очень… В более юные годы я был более политизирован.

СШ: — Вы не были близки с диссидентскими кругами?

ФИ: — Не особо.

СШ: — И вы удержались от политики?

ФИ: — Я не особенно удерживался, писал какие-то протесты: коллективные и личные. И с этой стороны получил достаточно неприятных ударов. Сейчас не так плотно связан с происходящим.

СШ: — Как вы считаете, возможно ли идеальное устройство общества?

ФИ: — Нет, идеальное общество невозможно, потому что человек по природе своей неидеален. Наибольшая несправедливость — жизнь с завинченными гайками. Это трудно выразить словами, но есть представления о демократическом строе, который дает гораздо больше справедливости, чем любой антидемократический. При этом надо помнить, что коллективной ответственности не бывает, ответственность бывает только личной. Покраснеть от стыда можно только лично. Коллектив не может покраснеть от стыда.

СШ: — Что вы думаете про сегодняшнюю Россию?

ФИ: — Бед, конечно, много. Мне кажется, что креслоносцы оккупировали Россию.

СШ: — Креслоносцы? Вы о чиновниках?

ФИ: — О них. Но я думаю, что из того сложного положения, в котором она находится, она все-таки выкарабкается, может быть, не очень быстро. Я думаю, что Россия должна не упускать свои силы и свое влияние.

СШ: — Вы переживаете за Абхазию?

ФИ: — Когда ее положение было гораздо более трагичным я, конечно, остро переживал. Сейчас, кажется, там более-менее.

СШ: — Ваше отношение к советскому прошлому менялось?

ФИ: — У меня всегда было критическое отношение к Сталину и его эпохе.

СШ: — Почему народы СССР стали воевать друг с другом?

ФИ: — Если в душе у вас было теплое отношение к другим народам, оно от политики не зависит, остается. Думаю, при достаточно тонком отношении к народам гражданских войн в республиках можно было избежать. Но в жизни все происходит грубее, чем хотелось бы. Когда человек лишается всех человеческих достоинств, национальное достоинство раздувается, как раковая опухоль. И это смертельная опасность для жизни страны.

СШ: — Что очевидно хорошее принесло падение прежнего строя?

ФИ: — Для литературы, на мой взгляд, важно, что власти гораздо меньше стали обращать внимания на то, что пишет писатель, его внутренний мир. Раньше было гораздо строже. Меня всегда это задевало, и я считал чудовищным, что талантливого человека могут не печатать, потому что якобы его талант не на то направлен, а у нас это было сплошь и рядом. Многое из того, что я писал, не мог напечатать и даже не отдавал никуда, заранее зная, что не пропустит цензура. Но и вес писателя сегодня уменьшился. Однако русская литература имеет такое значительное основание, что ее развитие не может остановиться.

СШ: — Вы, я читал, критичны и по отношению к богатеям «дикого капитализма»…

ФИ: — Да, да, да… Кстати, важно помнить: честные люди — это не те, которые всю жизнь удерживают себя от воровства, а те, кому и в голову не придет, что можно что-то украсть, то есть присвоить.

СШ: — Не было соблазна уехать?

ФИ: — Никогда. Это от человека зависит.

Источник: http://svpressa.ru