В VI веке представители сравнительно небольшого этноса предгорий Алтая, называвшие себя «тюрк», сумели в относительно короткое время объединить множество тюркоязычных племён и народов. Они объединили тех, кто говорил на одном с ними языке, имел схожую культуру, хотя и с различиями в образе жизни. Сегодня тюрками себя называют около двухсот миллионов людей Евразии от Тихого Океана до Средиземного моря, от Арктики и до Ирана. Они разные. У одних глаза широкие, миндалевидные, у других – узкие. У кого-то волосы чёрные, у других – русые, рыжие; носы прямые высокие или уплощённые, курносые. Антропологические и расовые различия у представителей тюркоязычных народов указывают на сложность процессов этногенеза, а также на то, что этнос и раса – понятия разных систем отчёта (30, с. 357). В определённой мере подобное можно встретить у великороссов, проживающих чуть ли не в тех же границах 1/6 части суши планеты Земля. Случайно ли это?
С. С. Ахматнуров
Распад Тюркского каганата.
VI–VIII вв
© Ахматнуров С.С., 2015
© ООО «ТД Алгоритм», 2015
Введение
В отношении этнонима «тюрк» есть множество суждений. Некоторые авторы считают, нельзя так называть народы, жившие до возвышения рода Ашины на Алтае, для которого он стал самоназванием. Также, по их мнению, не следует называть тюрками тюркоязычные народы, образовавшиеся в результате распада Великого Тюркского каганата, а потому на этноним не имеют права большинство современных представителей тюркских народов.
Половец из погребения близ села Квашниковка Саратовской области. XII–XIII вв. Раскопки Саратовского краеведческого музея. Реконструкция Г. В. Лебединской, 1989 г.
По мнению Льва Николаевича Гумилёва (1912–1992) в IX–XII вв. этноним «тюрк» стал общим названием воинственных северных народов, в том числе мадьяров, русов, славян, и имеет скорее культурно-историческое значение без отношения к происхождению (30, с. 257). Получается, тюрков нет – есть тюркоязычные народы, но к тюркам могут принадлежать в том числе русские, славяне, венгры…
Сергей Кляшторный отмечает: традиции и культура Тюркского каганата, были наследованы Уйгурским каганатом, государствами кыргызов, кимаков и кипчаков, Булгарским государством и Хазарским каганатом в Поволжье и на Северном Кавказе. А единство общественного устройства, этнокультурного родства и сходство политической организации этих государств позволяет рассматривать время их существования и преобладания в Великой Степи как относительно цельный историко-культурный период – период степных империй (48). Но Киевский каганат автор не называет в числе государств, образовавшихся после распада Тюркского каганата, западные границы которого доходили до Дуная. Так поступают и многие другие исследователи, хотя трудно объяснить, каким образом обошлось без взаимопроникновения обычаев и культур русов, печенегов, болгар, половцев в том же Днепровско-Донском междуречье. Русским отказывают и в скифских предках те, кто называет народ исключительно потомками славян.
С другой стороны, известный тюрколог прошлого столетия Ахмед Заки Валиди (1890–1970) считал тюрков древнейшим народом, следы которого имеются и в Древнем Египте (25). О том, что древняя азиатская Скифия – Туран, Южная Сибирь есть родина скифов, сарматов, гуннов, аваров, половцев и татар, к которым тюрки имеют самое непосредственное отношение, писал Хади Атласи (7). Садри Максуди Арсал (1879–1957) также в происхождении скифов, саков видел тюркский элемент. Он полагал, что и древние этруски в Италии были прототюрками. Учёному не хватило времени довести исследования до конца, но дело продолжила его дочь – турецкий профессор Адиле Айда, доказавшая тюркское происхождение этрусков (84). Называл скифов предками тюрок и один из первых русских историков в семнадцатом столетии А. Лызлов (66).
Правящих рас, народов с имперским мышлением не так много. В их числе, наряду с персами, греками и римлянами, называют тюрков. Приверженцы экзогамии, тюрки смешивались со всеми этническими группами, встречавшимися на пути, потому так часто они заканчивали тем, что ассимилировали в покоренных массах. Притом их язык обладал удивительной способностью притяжения, и не случайно тюркизмы встречаются во многих языках Евразии (86).
В древних датских хрониках германцы назывались «туркир», а тюркским и германским языкам, в отличие, например, от славянских, присущи закрытые слоги; для немецкого и английского, как у тюрков, характерно придыхание после звуков П и Т, то есть Пх и Тх (105, с. 292–296). К тому же лексику и грамматику (на морфологическом уровне) всех основных индоевропейских языков пронизывают тюркские элементы, делающие эти языки переполненными всевозможными грамматическими исключениями, тогда как грамматика алтайских языков «стабильна, как математические формулы» (84).
Ю. Н. Дроздов также приходит к выводу, что древнеевропейские племена и народы, их имена и отдельные термины в греческих, латинских и арабо-персидских античных и ранних средневековых письменных источниках были тюркоязычными. Но в какой-то период времени, считает он, основная часть европейских народов перешла с тюркского на другие языки, которые теперь называются европейскими (34, с. 352). А по мнению Мурада Аджи, в Центральной Европе даже в XV–XVI вв. тюркский язык ещё играл роль языка межнационального общения (2, с. 163).
Подобную точку зрения косвенно подтверждает профессор А. Клёсов исследованиями в популяционной генетике. Он считает, так называемая «тюркоязычная» гаплогруппа R1b продвигалась в Европу из Южной Сибири, где образовалась 16 тысяч лет назад. На 4–5 тысяч лет прежде там же произошла предшествующая мутация, в результате которой образовался «индо-ираноязычный» гаплотип R1a1 с возрастом 21 000 ± 300 лет. Заселение Европы носителями этих гаплогрупп происходило с соответствующими интервалами. Примерно 4500–4000 лет назад в Европе произошло нечто, в результате чего гаплогруппа R1a1 из Европы практически исчезла. В результате этого она, видимо, стала тюркоязычной. Причём носители R1a1 и R1b1 являются европеоидами. Повторное перезаселение Европы R1a1 произошло в период 2900–2500 лет назад, то есть от начала до середины первого тысячелетия до н. э. и позже. Произошла замена тюркских европейских языков на индоевропейские, что склонило чашу весов в сторону нынешних европейских языков. Замена оставила большое количество тюркизмов в личных именах, названиях предметов, отдельных терминах. Это же относится и к физическому типу населения, поскольку как «праиндоевропейцы» R1a, так и «пратюрки» R1b не только европеоидны, но и вообще принадлежат к одному роду R1 (44–47).
Предполагая вопросы о значительных различиях во внешности носителей R1a1, например, у современных монголоидных кыргызов и скандинавов, вспомним: внешние признаки преимущественно фенотипические и во многом формируются под воздействием внешней среды. Кроме того, они передаются и по женской Х-хромосоме. К примеру, если признак присутствует в обеих женских ХХ половых хромосомах, признак проявится у потомства в 100 % случаев. А у мужчин с его ХY половыми хромосомами такая вероятность меньше в два раза. Не случайно у светловолосых «арийцев» в браках с темноволосыми китайскими, монгольскими, индийскими или средиземноморскими красавицами чаще рождались темноволосые дети, в том числе с карими глазами. Тёмный цвет – доминирующий признак.
Жизнь древних обитателей Евразии изучена недостаточно. Это следствие предвзятого отношения российской и советской академической науки к истории её народов. Чего стоит весьма сомнительная гипотеза об иранском происхождении скифов! Она отсекает десятки миллионов наших сограждан от родства с древним народом, в сущности всех, кроме осетин! Но, к примеру, в китайских источниках, повествующих о древнем государстве центра Азии IV века до н. э. «Динлин-го», нет признаков отождествления светловолосых (рыжих), голубоглазых (зеленоглазых) динлинов с персами. Если б таковые имелись, они нашли бы в них отражение. И древних тюрок китайцы видели рослыми людьми с голубыми, зелёными глазами, светлыми, «красными» волосами, румяным лицом, «имеющих чёрные волосы называли несчастливым» (64, с. 55). А вот как они описывали кочевников племени усунь: «Усуньцы обликом весьма отличны от других иностранцев Западного края [запад Китая. – Прим. автора]. Ныне тюрки с голубыми глазами и рыжими бородами, похожие на обезьян, суть потомки их» (15, с. 190). Русский историк В. П. Васильев в 1859 г. писал, что примерно в VI – начале VII вв. часть обитателей Манчжурии были известны под именем татар. Соседи – «окружавшие их черноволосые племена» – называли татар «жёлтоголовыми» (20, с. 197–198).
Непонятно, на каком основании с середины пятидесятых годов прошлого столетия скифов стали связывать с иранцами. Нет объяснения и тому, куда вдруг исчезли носители иранского языка Великой Степи. Если исходить из гипотезы «иранистов», получается, устремившиеся на запад в начале новой эры 40 тысяч гуннов так напугали миллионы ираноязычных скифов, сарматов, алан и др., что те в одночасье перешли на тюркский язык и влились в их ряды. Только предки современных осетин и таджиков не поддались «уговорам» гуннов…
В этой связи, конечно же, более обоснованной представляется точка зрения М. Закиева (1995), считающего: на обширных территориях Евразии в древности жили предки в основном тех народов, которые населяют её и сегодня. С этой точки зрения в киммерийцах, скифах, сарматах и аланах мы должны искать в первую очередь тюрков, славян и финно-угров, а не ираноязычных осетин, которые оставили следы чересполосно только в Кавказском регионе (36, с. 38–57).
Когда в качестве аргументов в пользу ираноязычия древних скифов приводится, например, топонимика Поднепровья, упускается из внимания знаменитый поход в V веке до н. э. персидского царя Дария I с полумиллионным войском в Северное Причерноморье. Дарий бежал, оставив большую части войска в плену у скифов. И ничего удивительного нет в появлении ираноязычных топонимов в местах, где остались на жительство десятки тысяч персов. Ведь рабства у скифов в той форме, как у греков и римлян, не было, и пленные воины через два-три поколения растворились среди аборигенов, привнеся в их речь иранизмы.
В России часто говорят о славянских корнях русского народа, тем самым как бы подчёркивая принадлежность к европейской цивилизации. Но исследования показали: преобладающая гаплогруппа R1a1 в популяциях поляков, украинцев, белорусов и русских сегодня у алтайцев, шорцев, кыргызов (потомков енисейских кыргызов), таджиков обнаруживается даже с большей частотой, нежели у тех, кого принято считать славянами…
Пора уже согласиться с точкой зрения великих русских евразийцев начала прошлого столетия в той части, что у России своя евразийская цивилизация! Тысячи лет здесь народы удивляли мир не только своею воинственностью, вооружением или древним ювелирным искусством, но литературой, музыкой, художественными произведениями, архитектурой. В VI–VIII вв. тюркскими рунами были выбиты исторические строки на памятных камнях, но одержимые идеей «извечной борьбы Руси со Степью» триста лет твердят об отсталости обитателей Евразии и необходимости всему учиться у европейцев. Не мешает задуматься и над тем, почему уже три тысячи лет никому не удавалось завоевать землю её обитателей, хотя каждые сто, двести или триста лет возникавшие здесь огромные государства распадались на мелкие, часто враждующие между собой племена и княжества. Но всегда находились силы, вновь собиравшие воедино Евразию.
Современная Россия в XIV веке начиналась с Московской Руси и существует более шестисот лет, хотя и заметно уменьшилась в размерах к концу ХХ в. Народы бывших союзных республик сегодня заняты поисками этнической самоидентификации, обвиняя русских в «оккупации», «принуждении» и прочих атрибутах единой империи. Тогда как несколько тысяч лет истории Евразии свидетельствуют, что только в едином государстве её разные, хотя и этнически комплиментарные, по Л. Н. Гумилёву, народы жили более или менее спокойно. А распады сопровождались беспощадной резнёй, от которой становилось страшно даже соседям. И сильно заблуждаются те, кто считает, что междоусобные войны в средневековых княжествах русов были менее кровавыми, чем те, что вели между собой степные племена. Тем не менее раз за разом народы Евразии осознавали преимущества жизни в одном большом государстве во главе со «старшим братом», роль которого в определённый период времени брал на себя наиболее сильный этнос. Вот почему представляется интересным замечание Садри Максуди (1928), что способность к общественной организации и созданию государств является одной из ярких особенностей и крупным достижением тюркской цивилизации (84). На протяжении последних двух тысяч лет тюрки несколько раз объединялись в большие государства. В последний раз их объединили русские. В истории никакого другого народа этого не прослеживается. Тем же многонациональным Соединённым Штатам Америки ещё не так много лет, чтобы говорить о подобном явлении.
Внутренняя часть Евразии от Маньчжурии до Карпат, ограниченная с севера непроходимой тайгой, с юга горными хребтами и Великой китайской стеной, представляет определённую этногеографическую целостность. Её народы с разными хозяйственными навыками, религиями, нравами представляли некую общность, хотя содержание её объединяющего начала ни этнографы, ни историки, ни социологи не могли определить (30, с. 252–253). Поэтому межплеменные столкновения никогда не переходили в истребительные войны, и мы не знаем тотального уничтожения населения в периоды даже самых жестоких междоусобиц. Л. Н. Гумилёв предлагал отказаться от первобытного этнического принципа «мы» и «не мы» с его двоичной системой отсчёта, а исходить из реального наличия этнографических регионов, из смены суперэтносов. Такой системный подход в изучении истории Евразии, давая возможность широких обобщений, не мешает точности изучения деталей, составляющих единую картину (там же).
Во что выливается политизация исторической науки, известно. Так, во времена СССР в учебниках можно было встретить утверждения, что даже письменность у тюркоязычных народов появилась благодаря советской власти! Не жаловала советская наука и великороссов, поддерживая евроцентристскую идеологию, согласно которой до времён Петра I русских относили к диким и отсталым «неисторическим народам», отмерив им историю в тысячу лет. Люди в большинстве своём поверили в это и с воодушевлением приняли призывы диссидентов о необходимости развала Советского Союза, с тем чтобы «влиться в общеевропейскую семью народов».
Но, как справедливо заметил известный писатель и публицист Сергей Кара-Мурза в своей книге «Кто такие русские» (2011): «…Люди осознают себя как народ именно в сравнении с другими народами (“иными”), которые оказывают наибольшее влияние на их судьбы. Начиная с XVI века главными “иными” для русских стали народы Запада, в целом – Западная цивилизация. С Запада приходили захватчики, представлявшие главные угрозы для существования России…». Там же он написал, что в 70-е годы прошлого столетия эта система координат вступила в кризис, который возник в сознании наших западников. Их духовным лидером стал академик А. Сахаров, открыто выступивший против СССР. В 1976 г. тот заявил: «Западный мир несет на себе огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран» – и завалил президентов США требованиями о введении санкций против СССР, в том числе о бойкоте Олимпийских игр в Москве в 1980 г. (42, с. 94–95).
Ориентированная на Запад, «русская история» от XVIII века в том числе служила разрушительной силой, способствовавшей распаду Российской империи, Советского Союза. Виноваты и писатели. Вспомним хотя бы Александра Солженицына, по возвращении из США призывавшего «освободиться от среднеазиатского подбрюшья России». Освободились… и не только от Средней Азии, но и от Кавказа, Украины, Белоруссии и Прибалтики. Сегодня уже предлагают освобождение всех от всего, что связывает людей с остатками великих евразийских империй.
Согласно той «истории» тюрки, населявшие огромные просторы Евразии от Орхона до Дуная, назывались извечными врагами русского народа. Тем самым русские априори представлялись захватчиками земель, ранее принадлежавших тюркам, кавказцам и др. А если принять во внимание, что в формировании украинского этноса огромную роль играли половцы, то и они должны называться в числе «извечных врагов». Всё это сегодня подпадает под ст. 282 УК РФ «за разжигание межнациональной розни», но кто-нибудь из историков, по чьим учебникам учатся дети, ответил за разжигание этой розни?
Светловолосые половцы (кипчаки) представляются в образе современных халха-монголов и китайцев. Но если бы это действительно было так, то на Украине сегодня жили бы люди с преимущественно монголоидной внешностью: у воинов и князей Киевской Руси считалось за честь жениться на «красных девках половецких», а половцы «награждали благосклонностью» девушек русов и славян. Монголоидные признаки являются доминантными в смешанных браках! И если б гунны, тюрки, авары, болгары, печенеги, половцы были таковыми, сегодня в южнорусских степях была бы та же картина, что на Алтае, в Саянах, Прибайкалье и в Восточном Казахстане, где когда-то обитали светловолосые, голубоглазые динлины, усуни и другие представители «загадочной белой расы» (31). Те же сибирские татары барабинских степей, алтайцы, хакасы («минусинские татары»), тувинцы, шорцы, якуты имеют выраженные монголоидные черты, какие мало увидишь, например, в Казани, но даже в начале двадцатого столетия в России их ещё именовали «татары». Хотя в древних китайских хрониках татар называют «жёлтоголовыми».
Тюрко-кипчакская история заставляет усомниться во всей индоевропейской теории народонаселения Европы, а потому о ней предпочитают вообще не говорить (2, с. 165). Для России же отрицание роли тюрок в возникновении и становлении государства означает уход от своей истории с соответствующими последствиями. И не надо удивляться, что теперь в уже бывших республиках СССР изучают лишь историю своих этносов, называя сотни лет вхождения в состав Российской империи и Советского Союза годами русской оккупации. Не были в своё время услышаны великие евразийцы П. Н. Савицкий (1895–1968), Н. С. Трубецкой (1890–1938), Л. Н. Гумилёв (1912–1992) и многие другие, писавшие об общей судьбе народов Великой Степи от Тихого Океана до Чёрного моря, о золотоордынских корнях Московской Руси.
Сколько угодно можно рассуждать о внешних врагах в лице американского госдепартамента или европейского союза, но многие положения российских учебников по истории оказывают более разрушительное действие на умы граждан Российской Федерации. Этот «враг» культивирует чувства взаимных вражды и обиды, время от времени проявляющиеся в уличных столкновениях на этнической и религиозной почве. Пытаясь бороться с такими явлениями, правоохранительные органы походят на пожарников, которым приходится тушить пожары, кем-то специально разжигаемые, тогда как «поджигатели», сидя в тёплых кабинетах, продолжают своё чёрное дело.
Историки пишут книги, выступают с экранов телевидения без ответственности за свои высказывания! Даже Куликовскую битву сумели извратить, преподнеся сепаратиста-западника и всего лишь темника Мамая как некого «хана» Золотой Орды. Тот никогда им не был и не мог быть, не будучи чингизидом, а поддерживаемый католическим Западом и враждебной Москве Литвой выступил против Дмитрия Донского и хана Золотой Орды Тохтамыша! «Забыли» и то, что благодаря разгрому Мамая на Куликовом поле в Орде прекратилась двадцатилетняя «замятня» с кровавыми междоусобицами и ежегодной сменой правителей, а Московское княжество продолжало богатеть и собирать земли слабеющей Золотой Орды и её обитателей (8).
Потомки Тюркского каганата, так же как скифов, гуннов, никуда не «исчезли». Они сегодня живут в Российской Федерации, в Казахстане, в Киргизии, на Кавказе, в Украине, в Иране, Турции и других странах. Это официальная история России преподносится вне связи с историей предшествующих государств Евразии, в том числе Тюркского каганата. А потому народы в ней «возникают» и «исчезают» неведомо откуда и куда…
Для лучшего понимания межэтнических взаимодействий Древней Евразии автором и предпринята попытка анализа истории распада Тюркского каганата VI–VIII вв., когда образовалось множество мелких государств, которые обычно рассматриваются вне связи с каганатом.
Часть 1
Возникновение каганата. VI–VIII вв
Глава I
Тюркские руны
В России XVIII–XIX вв. история тюрков не особо приветствовалась в научных кругах. Не случайно интерес к тюркоязычным народам империи, в количественном отношении не уступавшим русским, первоначально возник у западноевропейских ориенталистов. В частности, британский историк-ориенталист, дипломат Эдуард Паркер (1849–1926), более двадцати лет работавший в дипломатический миссии в Китае, написал знаменитую монографию по истории татар (тюрок) от I в. до н. э. до XIII в. н. э. под названием «A thousand years of the Tartars».
Первыми русскими учёными жизнь древних тюрков начали изучать Н. М. Ядринцев (1842–1894), К. А. Иностранцев (1876–1941). Занимались этими вопросами известные учёные Н. Я. Бичурин (1777–1853), Г. Е. Грумм-Гржимайло (1860–1936), Н. А. Аристов (1847–1910), В. В. Радлов (1837–1918), В. В. Бартольд (1869–1930). Подъём интереса к изучению истории Великого Тюркского каганата в начале двадцатого века, безусловно, был связан с дешифровкой рунических записей на каменных памятниках тюркским каганам и выдающимся людям. В этой связи можно отметить работы П. М. Мелиоранского (1868–1906), А. Н. Бернштама (1910–1956). Сегодня особый интерес к своей истории проявляют тюркоязычные учёные бывших союзных республик СССР.
Подробное описание жизни тюрок от времён неолита до эпохи распада Восточного Тюркского каганата приводится в монографии Габдельгара Файзрахманова «Древние тюрки в Сибири и Центральной Азии» (99). Автор убедительно доказывает связь и преемственность культуры народов на протяжении сотен лет, от государств Динлин-Го (IV в. до н. э.), Хунну (III в. до н. э.) до Великого Тюркского каганата.
Тем не менее при относительном многообразии сведений о тюрках практически нет работ по истории распада Тюркского каганата и связях его «осколков». Кимакский, Кыргызский, Уйгурский, Хазарский и другие каганаты чаще рассматриваются как некие новые, не связанные с ним государства. Это касается и Киевского каганата, названного историками «Киевская Русь».
Сегодня сложно говорить о единстве тюркоязычного народа, которого, вероятно, не было и в глубокой древности, несмотря на язык, позволявший понимать друг друга людям, которых разделяли расстояния в несколько тысяч километров. В государство, как правило, их объединяла воля и решимость выдающихся личностей. За истекшие две тысячи лет известно не менее четырёх великих государств, возникших на этой земле! Но случайно ли возникали огромные евразийские империи с границами от Тихого Океана до Средиземного моря? В чём причина этнической комплиментарности народов, позволявшая им вставать под единые знамёна?
В древних китайских источниках имеются упоминания о тюрках как отрасли «дома Хунну», основанные на легендах. В одной из них речь идёт, вероятно, о гуннах, истреблённых соседями, когда уцелел лишь 9-летний мальчик, которому враги отрубили руки и ноги, а самого бросили в болото. Там от него «забеременела» волчица. Мальчика враги всё-таки убили, а волчица ушла на Алтай, спряталась в пещеру и родила десять сыновей. Так начинается легендарная история Тюркского каганата. О волчице свидетельствуют и другие сказания (16, с. 212–325).
По мнению Л. Н. Гумилёва, важны детали легенды: «мальчик брошен в болото» – похоже на озеро Балатон, около которого гунны потерпели сокрушительное поражение – от славянского «болото». Волчица, родившая от искалеченного ребёнка десять сыновей, – образ такой же, как «галльский петух» или «английский леопард» королевской династии Плантагенетов. Пещера, в которой скрылись потомки волчицы, – центральная часть Горного Алтая. Наконец, тюркские ханы сами себя считали по духу волками, а слово «ашина» обозначало у них «благородный волк», хотя корень слова и монгольский. Пересказ легенды показателен тем, что свидетельствует об этническом единстве, сохранении традиций гуннов и тюрков, а западный поход Истеми-хана в 555 г. был идейно связан с хуннскими миграциями II века (28, с. 173–174).
Не менее интересную легенду о тюрках в 1252 г. записал арабский историограф Абу Ал-Ала Ибн Хассул в произведении «Книга о превосходстве тюрков над другими воинами и о достоинствах высокого султанского присутствия, да хранит Аллах его высочайшее и пожизненное царское величин и да хранит его государство»:
«…Каждому из своих сыновей: Туру, Саламу и Ираджу он выделил надел из земель, завоеванных на востоке и западе, из своих владений на море и на суше. И достался Саламу Рум и подвластные ему страны до земель арабов. Ираджу …досталась середина четвертого пояса, земли самые ухоженные и благородные. Туру были выделены северо-восточные земли, на самом краю обжитых земель… Салам и Тур выступили против Ираджа, одолели его и убили …И возникла вражда между потомками Тура и Ираджа, которая продолжается и в наши дни и в которой брала верх то одна, то другая партия, припоминая забытые обиды …Из румийцев, потомков Салама, был Искандар, известный как Зу-л-карнайн, который совершил поход на Ираншахр… Румийцы владели Ираншахром более двухсот лет и были прозваны удельными царями, пока не появился Ардашир б. Бабак. И был он первым из сасанидских царей, которые затем правили миром до тех пор, пока не появился ислам и не уничтожил их следы, не покончил с их государством и не подверг их унижению, исключая только тех, кто принял веру. Он поступил благоразумно, заключив мир с тюркскими царями, уступив им многие пределы своего царства; и завещав наследникам своего государства придерживаться с ними такой политики. …В мире нет людей более стойких и более настойчивых в достижении целей. В подтверждение их всесилия, величия, гордыни и неиссякающей мощи достаточно вспомнить слова благословенного посланника Аллаха: “Не трогайте тюрков, пока они не трогают вас…”. Рукопись завершена 14-го зу-л-ка’да 649 г. по лунному календарю 27 января 1252 г. н. э.» (1).
К счастью, история тюрков известна не только из легенд или свидетельства древних хроник. Сказания о начале и закате Тюркского каганата выбиты рунами на каменных памятниках над древними захоронениями в верховьях Енисея и Орхона, в Центральной Азии и Поволжье, на предметах быта или написаны в IX–X вв.
Первые известия о находках письменных свидетельств датируются концом XVII в. В 1692 г. амстердамский бургомистр Николай Видзен сообщил о найденных рисунках и надписях, выбитых неизвестным шрифтом на скалах Верхотурья. В 1697 г. Семён Ремезов (1642 – после 1720 г.) с сыновьями составил «Чертёжную книгу Сибири», где сделал топографическую отметку о месторасположении «орхонского камня» с надписями. Пленный шведский офицер Ф. И. Страленберг (1676–1747), отбывавший ссылку в Сибири в 1730 г., сообщил о нахождении им надписей на камнях, состоящих из знаков, напоминающих европейские руны. Тогда древнетюркские письмена получили название «рунических».
В 1875 г. русскому путешественнику и учёному Н. М. Ядринцеву в долине реки Орхон удалось найти две грандиозные трехметровые каменные стелы с высеченными надписями, посвященными (как выяснилось впоследствии), тюркскому полководцу Кюль-тегину и Бильге-кагану.
Учёные-лингвисты всего мира заинтересовались тем, что написано на древних памятниках, но долгое время их не могли прочитать. Только потрясающее открытие датского учёного, профессора Копенгагенского университета Вильгельма Людвига Томсена (1842–1927) в конце XIX века дало ключ к расшифровке монументальной руники. 25 ноября 1893 г. на конференции Королевской Академии наук он представил доклад о дешифровке рунических текстов! С этого времени тюркские руны заговорили.
Памятник древней тюркской письменности. Минусинский региональный краеведческий музей им. И. М. Мартьянова
В. Л. Томсен использовал оригинальную методику чтения древних текстов справа налево, выяснил количество букв-знаков в алфавите. При выявлении гласных и согласных ему удалось установить знаки, выражающие гласные звуки. Датский ученый нашёл в текстах стел две группы знаков, встречавшихся с неизменным постоянством. При расшифровке эти знаки оказались воплощением «тенгри» и «тюрк» – слов, раскрывающих имя «неизвестного» народа, создателя рунической письменной культуры. Ими явились тюрки, чего прежде не допускали ни русские, ни западные ученые. Вильгельм Томсен нашёл, что в одном из памятников часто фигурирует имя Кюль-тегин, в другом – Бильге-каган; после того как знаки раскрыли свои тайны, ученому, владевшему одним из диалектов тюркского языка, не составило особого труда прочесть весь текст монументов. С этого времени начинается наука тюркология (35).
В 1894 г. на заседании Российской Академии наук было заслушано сообщение академика В. В. Радлова о полном освоении и переводе «Памятника в честь Кюль-тегина». В 1899 г. увидел свет вариант перевода П. М. Мелиоранского (71).
Памятники Кюль-тегину и Бильге-кагану найдены были на расстоянии километра друг от друга и составляли единый погребальный комплекс. Сюда же входил особый каменный храм, от которого остались руины, стелы высотою более 3 метров с высеченными эпитафиями с описанием истории тюркского народа. Размеры храма в основании составляли 10,25 м х 10,25 м (14). Строился он, вероятно, таким образом, что в нём можно было проводить ритуальную службу!
Одновременно с научными изысканиями проводились и поисковые работы. В 1891 г. найден «Онгинский памятник», чуть позднее в бассейне реки Селенга – памятник в честь Тюньюкука.
Находки способствовали более энергичному и интенсивному исследованию обнаруженных раритетов духовной культуры тюрок.
Серебряная чаша из Иссыкского кургана с рунической надписью. http://www.archae.ru/archae-news/archae-news
В какое-то время в науке утвердилось мнение, что начало появления рунического письма у тюрок следует датировать периодом не ранее VI–VII вв. н. э. Что связывали как с возникновением этноса, так и с событиями, о которых повествовалось на памятниках. Считалось, руническое письмо было взято у согдийцев с сильно изменённым арамейским алфавитом. Но в 1969 г. казахские археологи недалеко от г. Алма-Аты обнаружили курган с захоронением скифского царевича V века до н. э. – периода Пазырыкского захоронения на Алтае. Из множества найденных золотых и серебряных вещей наибольший интерес вызвала серебряная чаша с рунической надписью. Расшифровал её сотрудник Института археологии и этнографии НАН Азербайджана Заур Гасанов. Прочитана она на основе фонетики орхоно-енисейских надписей из 26 знаков. То есть тюркское письмо существовало параллельно арамейскому и могло иметь независимое происхождение.
Об этом свидетельствуют и китайские летописи III века до н. э., где говорится: «народ кангюй (канглы) писал “поперёк” – горизонтальной строкой – в отличие от китайской традиции вертикального расположения текста» (89).
О тюркском письме говорят другие источники. В книге Эдварда Томаса «Будда. История и легенды» есть фраза со ссылкой на Лалитавистару: «Мальчик берет табличку для письма, спрашивает, какой азбуке собирается его учить учитель, и перечисляет шестьдесят четыре начертания, включая письмена китайцев и гуннов». Иногда подчеркивается индийское происхождение хуннской письменности (29).
Известный специалист в изучении истоков тюркской письменности казахский профессор Алтай Аманжолов считал, что палеографические и фонологические связи рун свидетельствуют о длительной эволюции тюркского письма. А какие-то его формы могли существовать ещё две и более тысяч лет назад (4, с. 307–308).
Рунические надписи, прорисовка. Хакасский национальный краеведческий музей им. Л. Р. Кызласова
Выражение «тюркское письмо» в смысле «поперечное» в китайских летописях повторяется часто и, судя по всему, имело широкое хождение, функционируя наравне с китайским или индийским. Тюркские каганы использовали рунику. Они, как их предшественники гунны, и в переписке с окружающими государями не особо церемонились в выборе письма, уверенно полагая, что те их поймут.
По внешнему виду тюркское слоговое письмо напоминало германские руны. Каждый знак обозначает либо гласный звук, либо согласный, либо удвоенный согласный с подразумеваемой между ними гласной. Не имея соединительных знаков, буквы следовали одна за другой и выстраивались в виде клинописи. Выйдя далеко за пределы азиатского региона, своего расцвета оно достигло в VII – первой половине IX вв.; последняя хронологическая граница использования – XI век – затрагивает зону обитания енисейских кыргызов (35).
Орхонские надписи о Кюль-тегине, Бильге-кагане и Тоньюкуке получили жанровое определение историко-героических поэм, в то время как енисейские тексты в соответствии с целевой направленностью жанра – оплакать горестными словами усопшего и почтить его память – были квалифицированы в качестве эпитафийной лирики (там же).
И. Л. Кызласов многообразие рунических текстов делит на следующие группы: I. Эпитафийные надписи, которым наиболее ярко соответствует группа енисейских памятников. II. Межевые надписи, опорным для которых служит текст Кара-кургана. III. Надписи-названия, состоящие из названия того или иного объекта местности. IV. Молитвенные надписи. V. Послеобрядовые надписи, когда сакральные надписи наносились во время или в знак свершения обряда. VI. Покаянно-уничижительные надписи. VII. Хвалебные надписи. VIII. Посетительские надписи, содержащие личные имена. IX. Надписи-заклинания, вероятно применявшиеся в обрядовой практике. Х. Пояснительные надписи, вырезанные на древних предметах и по содержанию соответствующие назначению изделий. XI. Владельческие надписи. XII. Благопожелательные надписи (61, с. 180–207).
Наиболее полная классификация древнетюркских письменных памятников по месту их обнаружения принадлежит С. Г. Кляшторному, дополненная казахским профессором А. Каиржановым (35).
Стела с надписями в честь полководца Тоньюкука. http://images.yandex.ru
1). Орхонские, обнаруженные на территории Северной Монголии, в бассейнах рек Орхон, Толы и Селенги.
2). Енисейские: памятники-эпитафии долины Енисея, подразделяемые на две подгруппы: Тувинскую и Минусинскую. Их более 150, значительная часть которых представляет надписи на намогильных стелах, получивших в науке соответственно жанровой специфике название «эпитафийной лирики», а также надписи на скалах, золотых и серебряных сосудах, монетах;
3). Ленско-Прибалтийские: 16 кратких надписей на скалах, бытовых предметах (плохо сохранившиеся, поэтому чтение их затруднительно), а также большое количество «руноподобных знаков», найденных в Прибайкалье и верхнем течении р. Лены;
4). Алтайские: одна стела и наскальные надписи, а также около 50 надписей на серебряных сосудах, извлеченных из захоронений;
5). Прииртышская надпись на костяном амулете-олене (V–IV вв. до н. э.).
6). Восточно-туркестанские: тексты на бумаге из Мирана и Дуньхуана, среди которых особой художественностью выделяется «Irg бiтig» («Ырк битиг» – «Книга гаданий», «Книга знамений»), а также четыре надписи на стене древней постройки в Турфане, две надписи в пещерных храмах, надпись на бронзовом зеркале.
7). Среднеазиатские, подразделяемые на:
? семиреченские руны – 12 надписей на надмогильных камнях из долины Талас, надписи на монетах, бытовых предметах и деревянной палочке; три наскальные рунические надписи в долине р. Или; сюда же относится прототюркская руноподобная надпись на серебряной чаше из Иссыкского кургана V–IV вв. до н. э.;
? ферганские памятники: 17 кратких надписей на керамике и металле; документ на коже из архива с горы Муг;
? сырдарьинские руны: две тюркские рунические надписи на глиняных предметах (руническая надпись на глиняной «печати» и руническая надпись на глиняном сосуде VI–VII вв., р. Сыр-Дарья). Все три подгруппы памятников относятся к эпохе Западного Тюркского каганата.
8). Восточно-европейские памятники, также подразделяемые на три группы:
? донецкие: надписи на двух баклажках из Новочеркасска, знаки Маяцкого городища, знаки на кирпичах из Саркела;
? дунайские: надписи на серебряных сосудах из г. Надьсентмиклош и ряд мелких надписей на металле;
? поволжская надпись на черепе быка».
Таким образом, недостатка в древних письменных источниках об истории Великого Тюркского каганата не было, но было отсутствие интереса исследователей и писателей к освещению далёкой истории, из-за чего она малоизвестна широкой публике в России.
Глава II
Распавшаяся Империя гуннов
2. Юебань– хунны, подвергшиеся сильному влиянию согдийской культуры.
3. Хунно-сяньби– смешанные роды в Халхе и Чахаре; этнический субстрат, из которого выработались позднее тюрко-язычные и монголо-язычные племена.
4. Китайские (южные) хунны– находившиеся в процессе ассимиляции, которая закончилась к V в. н. э.
Империя гуннов. http://www.awesomestories.com/
После распада в V в. державы Аттилы на западе гунны продолжили жизнь в рамках других этнических целостностей. Там образовалось множество враждующих между собой племенных образований; потомки гуннов, смешиваясь с представителями иных племён, принимали другие этнические названия. Допускается участие гуннов и в этногенезе западноевропейских народов, в том числе бавар, бургундов, тюрингов (2, с. 147–163). В чём не приходится сомневаться, так это в том, что за восемьдесят лет доминирования в Европе генетически они там «наследили» немало. И, возможно, неслучайно потомки «германцев» – союзников гуннов в IV–V вв. – отмечены историей как хорошие солдаты.
Вот как описывал тот период истории Восточной Европы известный русский учёный Дмитрий Иванович Иловайский (1832–1920). «…Сличая свидетельства источников, особенно известия Прокопия, Агафия и Менандра, с другими писателями, мы видим, что две главные ветви болгар, утургуры и кутургуры, были племена гуннские по преимуществу. Мы приходим к убеждению (совершенно согласному с источниками), что по разрушению царства Аттилы гунны не думали пропадать куда-то на восток или проваливаться сквозь землю. Соединенные на время могучею волей и энергией этого замечательного человека, они потом утратили господство над Германским миром, снова разделились и продолжали жить отдельными племенами, будучи известны византийским и латинским писателям под разными племенными названиями, как то: болгар, кутургуров, утургуров, ультинзуров, буругундов, савиров и т. п.» (40, с. 322).
В оставленной хуннами центрально-азиатской части Великой Степи в III в. объединяются остатки тюркоязычных сяньбийцев (хуннов, принявших этноним сяньби), племена теле, жужани и некоторые другие. Среди них особенно выделяются родственные хуннам племена жужаней, получившие в западных источниках этноним авары (обры). Хотя некоторые авторы придерживаются иной точки зрения и считают, что у жужаней не было единого предшественника, а сложились они как орда вольных кочевников-казаков из разноплемённых пиратов в степном «море» (100).
Остатки хуннов здесь стали союзниками жужаней. Вместе с тюрками Алтая они занимали подчинённое положение в союзе и, согласно китайским хроникам, «добывали железо для жужаней», то есть платили им дань изделиями из железа. В силу каких-то до конца не выясненных причин жужани начали движение на запад. Возможно, из-за плохой организации они оказались не в состоянии удержать в повиновении многочисленные племена и были вытеснены с занимаемых территорий. А может быть, в силу тех же причин, какие с древнейших времён, начиная с ариев, скифов, сарматов, двигала кочевниками в их неуклонном продвижении на запад и поисков лучшей жизни. Когда в 552 г. тюрки под началом кагана Бумына разгромили основные силы авар, те ушли в Предкавказье, а позже ещё дальше. В Приазовских степях под их властью оказались гуннские племена барсилов, савиров, оногуров. На определённое время авары становятся главными действующими лицами исторических событий юго-востока Европы, покоряют болгарские племена, предков славян – антов – и выходят к границам Восточной Римской империи.
Здесь представляется интересным мнение профессора Петра Михайловича Золина о возможно непростом созвучии названия славян-дулебов, о которых говорится в «Повести временных лет» с тюркским родом Дуло. Их, согласно «Повести временных лет», «примучивали» авары, придя в Причерноморье. Появление в Тюркском каганате рода Дуло заставляет обратить внимание на дулебов. Дальнейшая судьба самого рода неизвестна, но ряд правителей Болгарии значатся по происхождению из него (38). В связи с этим несколько иначе может представляться процесс славянизации тюрок-болгар на Дунае. Возможно, речь должна идти об изменении языка народа под влиянием окружения и принятии христианства, так как другая часть болгар ушла в волжско-камское междуречье, сохранив тюркский язык.
Современные исследователи указывают, что на землях бывшей римской провинции Паннонии, где когда-то располагалась ставка гуннских царей, авары во главе с каганом Бояном создают государство. Около 626 г. «совместно со славянами» они осаждают Константинополь, но византийцам удалось уничтожить славянскую флотилию, и авары потерпели чувствительное поражение. Указывая, что славяне активно участвовали во многих аварских походах авторы будто «забыли» о русах, россомонах, когда пишут о союзных войсках аваров и славян. Особенное недоумение вызывает «славянская флотилия», уничтоженная у берегов Константинополя! Если бы речь шла о русах – признанных мореходах, – вопросов бы не возникало. Но «славяне-мореходы» в начале VII века вызывают сомнения. Нет ли здесь ошибок в переводах с невольным предпочтением желаемого действительному? Тот же Константин Багрянородный писал о выгоде для Византии враждебных отношений между пачинакитами и росами, но не славянами (9, с. 41).
Собственно аваров в каганате было не более 100 тыс. Большинство составляли народы других племён. Например, Феофилакт Симокатта сообщал: когда в 601 г. на реке Тиссе византийцы разгромили аварское войско, среди пленных только пятая часть оказалась аварами, половина – славянами (101, с. 178). Предполагают постепенную ассимиляцию тюркоязычных авар многочисленными славянами. Только возникает очередной вопрос: откуда там многочисленные славяне? И случайно ли Д. И. Иловайский предлагал гуннов называть славянами, так как те «вдруг возникают» с распадом державы Аттилы (40, с. 322).
С другой стороны, указывается, что авары и болгары оттеснили предшественников славян от Черноморского побережья, что заставило их занять лесную полосу между Днепром и Днестром. А затем уйти на запад до Тиссы, вверх по Дунаю, в междуречье Вислы и Одера (32, с. 488–491).
Ещё труднее объяснить, почему скромные земледельцы славяне, о которых до этого практически не упоминалось хронистами, интенсивно осваивают земли, прежде подвластные гуннам? Может быть, действительно в Причерноморье под названием «гунны» пришли потомки голубоглазых (зеленоглазых) светловолосых (рыжих) динлинов, усуней, кипчаков, юэчжэй и других племён Центральной Азии, которых китайцы из-за густой растительности на теле называли «рыжими дьяволами, лицом похожими на обезьян». Потому и лица у них были в многочисленных шрамах, о чём писали современники: им приходилось сбривать волосы, оставляя только усы, неприспособленными для этого кинжалами. А славяне отпускали бороды и не брили голову. Получается, не так уж и бездоказательна принятая в своё время в штыки русскими учёными гипотеза профессора Д. И. Иловайского о гуннах-славянах.
Если носителями гаплогруппы R1a1, которая преобладает сегодня у поляков, украинцев, белорусов и русских, были в том числе гунны, становится понятной картина быта, архитектура жилищ в описании посетившего в 448 г. главную ставку Аттилы византийского историографа Приска Панийского. Он увидел там дома, какие строили в России чуть не до XX столетия. Причём Приск не говорил о каких-либо существенных внешних различиях между греками, гуннами или германцами, отличавшихся между собой преимущественно одеждой. Что вполне объяснимо: греки не носили штанов, не брили бороды.
Разгром, учинённый гуннами в Европе, создал им на западе репутацию головорезов и диких разбойников, а китайские авторы характеризовали хуннов как народ, наиболее культурный из всех варваров (29, с. 245–246). И в Западной Европе гунны оставили свои следы. Одни бургунды чего стоят. Эти «германцы» пришли с берегов Байкала, считает Мурад Аджи. О том, что во французской Бургундии когда-то говорили по-тюркски и писали рунами, можно узнать в музеях Бургундии, указывает автор. А римский Папа Григорий в 592 г. после заключения мира с лангобардами (тюрки-кипчаки, обосновавшиеся на севере Италии) объявил Римскую Церковь «Тюркской Церковью». Теперь забыты и древние тюркские курганы, что остались в Южной Англии со времён Аттилы, где были найдены оружие гуннов и золотые ювелирные украшения с фигурками алтайских оленей. Хотя «кровь кипчаков не остыла в жилах англичан: они даже чай пьют по-прежнему – с молоком, любят коней, скачки. А их соседи уэльсцы и шотландцы не терпят оставшиеся от тюрков обычаи англичан» (3, с. 140–147). Представляется справедливым и следующее его замечание: «…Утвердившаяся ложь не принесла счастья никому: ни славянам, которым надели не их шапку, ни тюркам, с которых их шапку сняли» (2, с. 104).
В мировой истории не раз бывало, когда побеждённые принимали этноним победителей. А часто, наоборот, воинственные победители со временем растворялись среди многочисленных побеждённых народов, меняя этноним. Ведь детей победителей, рождённых женщинами побеждённых народов, воспитывали матери. Они учили их говорить, прививали культуру. Потому в работах исследователей часты недоразумения, когда народы, как в сказках, «вдруг возникали» и также «вдруг исчезали». Некоторым и вовсе давались этнонимы, к которым они имели, может быть, не самое большое отношение. Неслучайно жители современного Татарстана вплоть до ХХ века называли себя «булгар халык», что в переводе с тюркского языка – булгарский народ. Украинцы не согласны с тем, что великороссы называют себя русскими и т. д.
У гуннов не запрещались браки с антами, венедам, россомонами и др. Позже, подобное происходит с аварами, болгарами. Так, тюрко-болгары превратились в славяно-болгар за Дунаем. В свою очередь, часть гуннских племён, называемых греками «акациры», обитавших в степях между Доном и Северным Прикаспием, вошли в число предков хазар и волжских булгар.
Начиная с Иордана (VI в.) многие авторы, изображают древних славян, как народ, обязательно находившийся в зависимости от кого бы то ни было (18, с. 100). Но признание «старшим братом» кого-либо в корне отличается от рабства! В античные времена и в раннее средневековье лучше кочевников никто воевать не умел. Они и занимали доминирующее положение в союзах племён. Называть это рабством неверно.
Алексей Бычков (2007) пишет: «Взаимодействие обоих войск, славянского и аварского, было скорее таково, что авары при совместных военных предприятиях, как народ кочующий, имевший отменных коней, составляли конницу, славяне же – пешее войско. Допускаем, что там, где было невыгодно вступать в бой всадникам, посылали в первых рядах славян, как бывает, например, при осадах городов, но в открытом поле, где конница была намного эффективнее, чем пехота, сомнительно, чтобы славяне бились в первых рядах». Нельзя говорить о рабстве славян и потому, что даже во время аварского верховенства у них образовалась княжеская власть (18, с. 113–114). А кочевые народы, создававшие устойчивые государства, либо становились правящей верхушкой этого государства, либо переходили к осёдлости (94, с. 605). Как бы то ни было, в VI в. наблюдалось активное взаимодействие тюркского, славянского и россомонского этносов.
Последнее упоминание аваров в письменных источниках относится к 822 г., когда они потерпели сокрушительное поражение от Карла Великого и окончательно сошли со сцены истории.
Хуннами Юебань назвали кочевников, обитавших близ Согда и подвергшихся влиянию древней земледельческой культуры Средней Азии. Они воспользовались ослаблением жужаней и распространились на всё Семиречье. Но их самостоятельность была уничтожена телеутами, ответвившимися в 487 г. от жужаней. В свою очередь, телеутов в 495–496 гг. завоевали эфталиты. О загадочном народе под условным названием «эфталиты», в V–VI вв. создавшем могущественное государство в Центральной Азии, имеются самые противоречивые сведения, в том числе о его происхождении и языке. Очевидно, часть хуннов здесь смешалась с согдийцами Центральной Азии. От них отделились так называемые белые гунны (эфталиты), которые в V веке и создадут государство, куда войдёт Северо-Западная Индия, части Средней Азии, Восточного Ирана и Афганистана (94). На тюркоязычность эфталитов указывают древние китайские источники, дворцовые историки Византии. В арабских источниках их без оговорок называют тюрками (85). Весомую роль во времена Великого Тюркского каганата здесь играли другие потомки хуннов, племена чуюе, чуми, чумгунь и чубань.
Хунно-сяньби — этнический субстрат, из которого «выработались позднее тюрко-язычные и монголо-язычные племена». В середине II в. ослабленные нескончаемыми войнами с китайцами и междоусобной борьбой Северное Хунну было окончательно разгромлено ярким вождём союза сяньбийских родов Таншихаем. Он выгнал хуннов из Джунгарии за Тарбагатай, выдавил динлинов за Саяны, обеспечив монгольскому элементу преимущественное положение в Халхе и Чахаре. Часть хуннов признала старшинство молодого вождя, и приняла этноним «сяньби». Только уже в III в. сяньбийцы утратили появившиеся у них зачатки государственности и рассеялись по Халхе. Их южные вожди подверглась влиянию китайской культуры, признали себя вассалами китайского императора.
Сяньбийцы отличались от хуннов образом жизни и языком, хотя те и другие вели преимущественно кочевое хозяйство. Сяньбийцы находились на стадии военной демократии первобытнообщинной формации, и классов у них ещё не было. По замечанию Л. Н. Гумилёва, роды и племена у них легко распадались и вновь возникали с невероятной быстротой, впитывая в себя осколки распавшихся племён и людей, тем самым меняя этническое лицо. Возникали хунно-сяньбийские, тибето-сяньбийские или окитаенные сяньбийские племенные образования. При этом сяньбийцы нередко начисто забывали о своём родстве. Хотя они пользовались монгольским языком, диалекты сильно разнились, а заимствования из тюркского и китайского эти различия усугубляли (29, с. 257–258).
Так образовалось ханство табгачей, в китайской транскрипции – «тоба». Табгачи отличались от других сяньби обычаем тунгусов заплетать косу. Это обычай не монгольский, и народ табгачей находился под значительным влиянием более культурных в то время соседей – тунгусов. В отношении языка табгачей до настоящего времени ведутся споры лингвистов. Одни относят его к монгольскому, другие – к тюркскому. Джастин Уинтл прямо называет табгачей тюркским племенем (97, с. 71–79).
Китайские (южные) хунны. После падения ханьской династии в Китае наступает «Период раздробленности» 220–586 гг. В это время активизируются южные хунны из тех, кто остался в Китае. Их шаньюи жили в китайской столице. Для управления народом там назначались временные правители. В 304 г. под предводительством Лю Юаня хунны вновь утвердились в среднем течении реки Хуанхэ. Этот внук предпоследнего шаньюя южного Хунну по материнской линии принадлежал к одной из китайских императорских династий и получил прекрасное аристократическое образование. Вокруг Лю Юаня сплотились остатки хуннов, не желающих мириться с подчинённым положением в империи, мечтавших о возрождении государства Хунну. Его провозгласили великим шаньюем, а сам он в 308 г. объявил себя императором, дав начало китайской династии Хань (17, с. 207–208). Лю Юань отогнал сяньбийцев от китайских границ.
В 316 г. армия хуннов вторгается в долину реки Вэй, разгромив государство Западная Цзинь. В долине реки Хуанхэ многие из этих хуннов постепенно переходят к оседлому образу жизни, перенимая китайскую культуру. В 386 г. уже сами хунны оказываются разбитыми племенем тоба, вождь которых основывает китайскую династию Северная Вэй с центром в провинции Шаньси. Тоба также перенимают китайские обычаи, переходят к оседлому образу жизни, постепенно ассимилируясь в китайском обществе, как чуть не все кочевые предшественники, начиная с далёкого прошлого времён династии Чжоу 1054–771 гг. до н. э. (97, с. 71–79).
Конец ознакомительного фрагмента. Full version
Сноски
Примечания
1 Комплиментарность – положительная (отрицательная) – ощущение подсознательной взаимной симпатии (антипатии) особей, определяющая деление на «своих» и «чужих». (Гумилёв Л. Н. История Евразии. – М.: Алгоритм: Эксмо, 2009. – С. 1064. – (Классика русской мысли).
2 Империю гуннов историки стыдливо именуют «союзом племён и народов», будто Российская империя, назвавшись Советским Союзом, изменила свою имперскую суть.
3 «Эль» в переводе с тюркского языка – государство.
4 Зу-л карнайн – «двурогий» в переводе с арабского, прозвище Александра Македонского.
6 «Эдвард Томас. Будда: История и легенды»: ЗАО Центрполиграф; Москва; 2003.
7 Подробное описание жизни Будды Шакьямуни. Жил в VI–V вв. до н. э.
8 Согд – историческая местность в Средней Азии, занимавшая часть территории современного Узбекистана и Таджикистана.
