Шах-Джахан сказал ему: «Слепой, ты совершил преступление против падишаха. Ты обманул его. Я накажу тебя. Хотя ты и слепой, но глаза твои, как у зрячего. Никто не может догадаться, что ты слеп, если ему не сказать об этом. Блеск твоих глаз ничуть не потускнел, они по-прежнему прекрасны. И Гульзари еще может полюбить тебя и выйти за тебя замуж. Так вот, взамен одного алмаза, который ты не хотел отдать мне, я возьму у тебя эти два — твои глаза…»

Рагхунатх Ваман Дигхе
ТАДЖ-МАХАЛ
Перевод с маратхи Н. Краснодемской

Рагхунатх Ваман Дигхе (1896 — 1980) — известный маратхский писатель. Он родился в Кальяне. Окончив Бомбейский универ¬ситет, он посвятил себя литературе. Ему принадлежит несколько романов, сборников рассказов и пьес—«Панкала» (1939), «Постоя¬лый двор» («Сарай», 1943), «Дикий цветок» («Ран-дзаи», 1946), «Мриганаяна» (1947), «Мое слово» (“Мадза сабуд”, 1948) и «Мать и поле» («Аи ахе шетат», 1956). Р. В. Дигхе известен и как соби¬ратель фольклора; он составил сборник народных песен «Гатак ва нацтак дхартице лекре» («Поют и танцуют дети земли», 1950).
Перевод новеллы «Тадж-Махал» выполнен по тексту, опубли¬кованному в сборнике «Тадж-Махал» (1948).

В 1631 году скончалась любимая жена Шах-Джахана Мумтаз-и-Махал. Долго и безутешно горевал падишах.
Умирая, Мумтаз-и Махал опросила своего любимого супруга никогда больше не жениться. И еще просила она Шах-Джахана выстроить на ее могиле прекрасный дворец, который навечно сохранил бы память о ней на земле.
Падишах и не помышлял о новой женитьбе. Он так любил Мумтаз, что единственным его желанием теперь было исполнить вторую просьбу жены.

Каким прекрасным должен быть храм печали, чтобы восславить в веках имя Шах-Джахана, чтобы молва о чудесном дворце обошла весь свет и люди с разных концов земли дивились бы его красоте!
«Как передать в холодном камне сладость любви и нежность, изведанные мною, чтобы люди посмотрели и сказали: “Да, поистине покоен и чист этот символ вечной печали. Ужас смерти любовь претворила в высшую красоту»».

Из Джайпура и Фатехпура(1) доставляли мрамор. Со всех концов света привозили драгоценные камни. Тысячи рабочих двенадцать лет трудились под началом одного из самых искусных мастеров — Исы. И вот на берегу Джамны (2), в шестнадцати милях от Агры(3), вырос беломраморный мавзолей — Тадж-Махал.

Словно белоснежный лебедь, застыл он на берегу, глядя на свое отражение в неподвижных водах Джамны,словно пена в океане амриты (4) взметмулась и застыла навечно, словно (кто-то вырвал и положил здесь свое сердце, скованное льдом. В этой мраморной гробнице вечным сном опала прекрасная Мумтаз.
На противоположном берегу Джамны, напротив Тадж — Махала, по повелению падишаха Иса начал строить другой дворец — гробницу самого Шах-Джахана.

Каждый день Шах-Джахан отправлялся в лодке к мавзолею любимой жены. Однажды, как обычно, он остановил лодку и долго любовался дворцом. С ним был его везир.

Было начало светлой половины месяца ашвина (5), и на берегу Джамны собралась веселая ярмарка: наступил
праздник новолуния. В вечернем небе летали разноцветные воздушные змеи. Множество людей — молодых и старых, бедных и богатых — участвовали в веселой игре «подсечке змея».

Вдруг из одной лодки взлетел ярко-красный змей, шелковый шнур его держала дочь падишаха Айша. К нему подлетали другие змеи и после короткой борьбы сникали подсеченные. Падишах следил за борьбой и радовался всякий раз, когда змей дочери побеждал.

Налюбовавшись пышной красотой Тадж-Махала, Шах- Джахан перевел взор на противоположный берег, где строили новый дворец. Неподалеку от него падишах увидел бедную хижину. Из хижины вылетел зеленый змей и стал приближаться к середине реки. К нему устремилось несколько других змеев. Но он всех их подсекал.
Следя за зеленым змеем, падишах спросил везира:
— Помнишь, недавно на нашем дарбаре (6) было состязание индусских поэтов. Один поэт придумал первое двустишие — вопрос, а другой должен был ответить ему — в рифму. Ты не скажешь, как называется эта игра?
— Самасья-пурти(7).
— Самасья-пурти? Что за воображение у этих индусов! Так вот, Тадж-Махал — это мой вопрос, а ответом будет дворец на другом берегу Джамны…

— Повелитель, этот дворец станет твоей гробницей ?
— Конечно.
— Но если ты не построишь своей гробницы рядом с гробницей Мумтаз, все скажут, что падишах больше любил себя и построил этот дворец, чтобы соперничать с несравненным Тадж-Махалом.
— Нет, везир, нет. Этот дворец лишь увеличит славу падишаха и навеки сохранит имя Шах-Джахана—строителя.

…Тут со стороны Тадж-Махала взвился желтый змей. Он вылетел на середину реки, и началась игра между ним и зеленым змеем. Но ни один из них не мог побороть другого.

— Везир, знаешь, о чем я подумал, глядя на этих змеев? Я построю над Джамной мраморный мост, который соединит оба дворца, и повелю, чтобы ни одна нога не ступала на него. А когда Аллах позовет меня из гробницы к моей Мумтаз, мы встретимся с ней на середине моста так же, как встретились над рекой эти два змея. Но прежде чем покинуть землю, я взгляну через перила моста на оба дворца, отраженные в глубоких водах Джамны.

…А красный змей Айши тем временем присоединился к игре зеленого и желтого змеев. Желтый змей тотчас выпустил зеленого. Как ни старался красный змей подсечь шнур противника, зеленый змей победил, и красный вынужден был удалиться в сторону Тадж-Махала.

— Как? Кто-то подсек змея дочери падишаха?! — гневно воскликнул Шах-Джахан.
— О господин, это же игра. Здесь каждый может одержать победу, — успокаивал падишаха везир.
— Везир, этой хижине не место рядом с моими прекрасными дворцами. Оставить эту лачугу перед Тадж- Махалом — все равно, что посадить нищенку рядом с царицей. Нужно снести хижину.
— Великий повелитель, тебя называют справедливым падишахом. Неужели ты прикажешь разрушить лачугу бедняка ?
— Я щедро возмещу все убытки.
— Но ведь не за все можно заплатить деньгами, повелитель.
— Разве мои подданные не могут пожертвовать одной жалкой лачугой ради того, кто построил прекрасный Тадж-Махал?

— Махарадж (8), бедняку его жалкая хижина дороже самого прекрасного дворца в мире.
— Но, везир, Тадж-Махал — символ великой и вечной любви. Как можешь ты сравнивать с ним эту бедную лачугу? Ни в Сирии, ни в Египте, ни в Майсуре, Ширазе, Исфахане, Кабуле, Кандагаре, Самарканде и ни в каком другом краю земли никто никогда не строил ничего, подобного Тадж-Махалу. А откуда взяться такой огромной, высокой любви в бедной хижине?

— Кто знает? Любовь сама — великий царь. И в ее царстве нет разницы между бедным и богатым.
— Давай побьемся об заклад.
— Господин мой, эта борода побелела не в один день — поверь мне, много я повидал на своем веку…
— Чья эта лачуга? — спросил Шах-Джахая.
— Сюда идет дочь падишаха. Она тебе скажет.

Итак, хижина победила дворец. Разгневанная Айша приказала подплыть к лодке падишаха.
— Вели схватить эту ведьму и отдай ее мне в услужение, — сказала она отцу.
— О ком ты говоришь?
— Это злая колдунья. Она живет вон в той хижине. Ее отец — бедный перевозчик, он переправляет людей через Джамну. После того как построили Тадж-Махал, его лодка всегда переполнена. У него теперь хороший доход. А она такая неблагодарная. Кто знает, какое колдовство известно этой ведьме. Ее никто не может одолеть. И меня она побеждает три года подряд. Отец, обещай исполнить просьбу своей дочери. Прикажи схватить ее и отдать мне в служанки. Отец, сейчас же, не медля, отдай приказ начальнику стражи.
— Хорошо, хорошо, — Шах-Джахан взглянул на везира, — обида дочери падишаха — его собственная обида. Обещаю, что в следующий раз твой змей обязательно победит.

…А зеленый и желтый змеи снова были над Джамной. Они победили всех других змеев и теперь вдвоем, переплетясь шнурами, парили высоко над рекой. Но вот желтый змей вырвался из объятий зеленого, быстро опустился и исчез в толпе.

— Что это такое ? — удивился Шах-Джахан.
— Это похоже на сговор, — предположил везир.
— Да, кстати. Соглядатаи сообщили, что Джавахар-синг, княжеский сын из Орччхи (9), тайно проник в Агру. Надо его найти. Везир, вели править лодку к берегу.

На берегу в розовом свете заката перед хижиной красивая девушка лет шестнадцати сматывала шнур от своего змея. Она была так красива, что падишах невольно остановился и, оглянувшись на Тадж-Махал, подавил глубокий вздох… «Это и есть та самая колдунья?»—подумал он.

— Гульзари, пока я в последний раз съезжу туда и обратно, помолись Радхе и Кришне (10)!—крикнул дочери старый лодочник и пошел к берегу.
Шах-Джахан и везир, стоявшие в тени густого дерева, подошли к девушке, но, увлеченная своим занятием, она не замечала их.

— Гульзари,— позвал Шах-Джахан.
Девушка удивленно вскинула голову. В ее глазах светилась нежность, должно быть, навеянная ее думами.
— Гульзари, ты очень сильно обидела падишаха.
— Я?.. — только и смогла вымолвить испуганная девушка.
— Да, ты. Ведь это ты подсекла красного змея шахзади (11)?
— А разве это змей шахзади?

— Да. Как же ты осмелилась играть с дочерью падишаха?
— Я не хотела ни с кем играть. Я случайно подсекла змея шахзади и очень огорчена этим.
— И три года подряд ты тоже случайно побеждала всех в этой игре?
— Махарадж, поверь мне, я запускала своего змея не для того, чтобы играть с другими. Они сами вступали в борьбу со мной. В чем же моя вина?
— Зачем же тогда ты запускала змея?
— Это — свидание.
— С кем?
— С желтым змеем.
— Чей это змей?

Гульзари молча смотрела на тонкий серп луны.
— Это твой возлюбленный? —снова опросил падишах.
Но Гульзари не отвечала.

— Дочь моя, ты можешь не рассказывать мне о своем возлюбленном. Но про тебя говорят, что ты заговариваешь змеев многих знатных людей. Шахзади сказала, что ты знаешь колдовство.
— Нет, нет. Это не колдовство.
— А что же?
— Любовь.

Взглянув на везира, падишах рассмеялся.
— Ну, везир, ты, кажется, выиграешь в нашем споре… Но, Гульзари, как это любовь может подсечь воздушного змея?

Только теперь Гульзари поняла, что перед ней падишах и везир. Смутившись, она сложила руки в почтительном приветствии, поклонилась и сказала:
— Господин мой, прости меня. Простая деревенская девушка, я не узнала тебя. Сейчас я все расскажу.

Гульзари ушла в дом и скоро вернулась, неся в руках небольшую коробочку.
— С тех пор как я натираю шнур этим порошком, никто не может подсечь моего змея, — сказала она, поставив коробочку перед падишахом.

Везир высыпал порошок себе на ладонь. Порошок светился.

— Это алмазный порошок. Дитя мое, кто дал его тебе? — спросил везир.
— Один юноша.
— Он любит тебя?
— Этого я не знаю. Но я люблю его.
— Дочь моя, этот юноша, должно быть, очень богат. Или вор. Как его зовут?
— Сваруп.
— А чем он занимается, где живет?
— Я не знаю. Кажется, он живет в Агре.
— Вах! Ты не знаешь, кто твой любимый? Не знаешь, где он живет, чем занимается? Глупая девочка, он, должно быть, отпетый разбойник.

— Нет, нет, махарадж. Он не может быть нечестным. Сегодня первый день светлой половины ашвина. Прошло
ровно четыре года. В тот день я собралась запустить змея и привязала к нему хороший шнур. Но в первом же поединке его подсекли. И вот, когда я сидела и плакала, ко мне подошел красивый юноша. Он спросил меня: «Девушка, как тебя зовут?» Я сказала: «Гульзари». Тогда он воскликнул: «О, какое прекрасное имя! А меня зовут Сваруп. Но почему ты плачешь?». «Я плачу оттого, что какой-то знатный господин подсек моего змея», — ответила я. «Не огорчайся, — успокаивал он меня. — Я завтра принесу тебе такое средство, что даже сам великий падишах Шах-Джахаи не сможет победить тебя. Ну, утри же слезы. Не то я снесу их в ювелирный ряд вместо жемчуга».

На другой день Сваруп принес порошок. Весь день мы натирали шнур порошком, и Сваруп сушил его на солнце. А вечером мы вдвоем запустили змея. Вот было веселье! Едва лишь змей какого-нибудь богача приближался к моему, как сразу же падал подсеченный. А Сваруп и я смеялись. В те дни мы напоили водой Джамны многих змеев. И весь праздник новолуния прошел для меня радостно. Каждый день во время ярмарки мы запускали змея. Но когда об этом узнал мой отец, он рассердился.

— У тебя нет никого, кроме отца?
— Моя мать умерла, когда я родилась. Я одна-единстванная у отца. Он очень любит меня. Потому-то он так рассердился на Сварупа. Он сказал ему: «Слушай, ты, нищий! Моя Гульзари — кусочек луны. Только тот получит ее, кто наденет на нее украшения из драгоценных камней и отведет жить в царский дворец. Никто другой даже ногтя ее не увидит. Не смей больше приближаться к моей хижине». Тогда Сваруп оказал: «Отец! Любовь в бедной хижине так же драгоценна, как и в царском дворце. Никакие жемчуга и алмазы не стоят Гульзари». — «Нищий, тебе ли судить о драгоценных камнях?» Такими словами обидел отец Сварупа. И тот ушел.

— И больше не вернулся? — нетерпеливо опросил падишах.
— Он пришел еще раз, когда отец молился в хижине. Я сказала ему: «Сваруп, возьми меня с собой, я не могу жить без тебя. Или пусть Джамна станет моей матерью и успокоит меня в своих водах». Но Сваруп не согласился. Он сказал: «Я не могу совершить такого низкого поступка. Твой отец требует жемчуг и алмазы. Но если у человека, который тебя любит, их нет? Разве торговец жемчугом будет любить тебя сильнее, чем я?.. Больше я не приду сюда. Но завтра с того берега Джамны я запущу желтого змея и на нем напишу тебе письмо. Ты своим змеем зацепишь моего, притянешь к себе и прочитаешь письмо. Наших змеев никто не сможет подсечь по дороге».

— Ну, и получила ты письмо Сварупа?— сгорая от любопытства, опросил везир.
— Нет. На другой день я отправилась на берег реки и запустила своего змея. Был десятый день светлой половины ашвина. Я подсекла всех змеев. Но желтого змея Сварупа я так и не увидела. Много-много дней я запускала змея. А желтый змей все не появлялся.
— Сегодня твои надежды, кажется, оправдались? Мы видели, как желтый змей и твой играли в воздухе. Сваруп вернулся к тебе?
— Нет, он не вернулся. Это, конечно, Сваруп запустил желтого змея. Но змей не опустился у моей хижины, как мы договорились.

— Мошенник! — воскликнул падишах. — Я найду тебе твоего Сварупа. Не печалься. Только помоги мне успокоить Айшу. Ведь у нее, как у тебя, нет матери. Дай мне немного твоего порошка. Впрочем, в моей сокровищнице гранят алмазы, и у меня достаточно алмазного порошка. Завтра ты смело запускай своего змея. Я велю натереть шнур змея шахзади порошком из алмазов чистейшей воды, И пусть Айша поверит, что ты не колдунья.

На другой день Шах-Джахан велел раздробить в порошок осколки лучших камней из своей сокровищницы. Вечером Шах-Джахан и Айша вместе отправились на ярмарку. И вскоре красный змей шахзади встретился в воздухе с зеленым змеем. Некоторое время ни один из них не мог добиться перевеса. Но тут подул сильный ветер и красный змей с обрывком шнура отлетел к Тадж-Махалу. Айша едва не заплакала:
— Не говорила ли я, отец, что она колдунья?

Шах-Джахан лишь слегка приподнял брови, но ничего не ответил дочери. Он тут же велел позвать самых известных в городе знатоков драгоценных камней и положил перед ними оба порошка.

— О прибежище мира! Этот порошок — из сердцевины драгоценнейшего из алмазов, — сказали знатоки, рассмотрев порошок Гульзари. — И это тоже алмазный порошок, но в нем есть примесь дешевого порошка, который используется для шлифовки.

— Найдите алмаз лучше алмаза Гульзари. Обыщите мою сокровищницу или купите в ювелирном ряду за любую цену.
— Господин, но ни в твоей сокровищнице, ни на рынке в Агре не найти такого камня. В ювелирном ряду живет слепой Яшодхар, сын ювелира Дханраджа. У него есть алмаз «Адитья» (12). Только он лучше этого камня.

Опечалился падишах, что не смог исполнить желания дочери. «Кто этот человек, который не пожалел такого драгоценного алмаза для нищей Гульзари?» — думал Шах-Джахан.

И повелел он тогда позвать к себе Яшодхара и опросил его:
— У тебя есть драгоценный алмаз «Адитья». Сколько он стоит?
— Господин мой, я никогда не собирался продавать этот алмаз. Но ювелиры оценивали его в десять тысяч золотых.
— Я дам тебе двадцать. Продай его мне.
— О прибежище мира, этот алмаз родовой. С тех пор как он появился у нас в доме, дело наше стало процветать. Мы совершаем перед ним пуджу (13). Я не могу продать его.
— Послушай, я дам тебе два лакха (14) золотых монет, пожалую джагир (15) и титул раджи.

— Для чего так нужен этот алмаз господину? Ведь в мире немало камней лучше моего.
— Но их нет сегодня на рынке в Агре. А шахзади уже три года не может одолеть Гульзари в игре со змеями. Я хочу утешить ее. Когда родилась шахзади, умерла Мумтаз. Поэтому я вдвойне люблю свою дочь.
— Махарадж, я люблю так же сильно, как ты. И хотя ты обратил на меня свой милостивый взор, я не могу от¬дать тебе этот алмаз. В твоей короне есть алмаз «Дил-и- Джахан» (16), он лучше, чем «Адитья». Почему же ты не воспользуешься им?

— Разве я, падишах Шах-Джахан, не могу силой отобрать у тебя алмаз? — разгневался Шах-Джахан.
— Что мой алмаз? Вместе с ним ты можешь отнять у меня и жизнь. Этим ты только увековечишь мое имя рядом с именем Тадж-Махала! — воскликнул слепой.

Едва сдерживая ярость, падишах удалился.

На другой день, решив во что бы то ни стало исполнить желание дочери, Шах-Джахан вынул из короны бесценный «Дил-и-Джахан», и и гранильне из него сделали алмазный порошок.

В тот же вечер падишах вместе с Айшей отправился на ярмарку к Тадж-Махалу. Зеленый змей Гульзари уже парил в воздухе рядом с желтым змеем. Падишах поспешил сам скорее запустить красного змея шахзади. И тут же шнуры желтого и зеленого змеев были перерезаны, а сами змеи беспомощно упали на землю невдалеке от Тадж-Махала. Падишах послал за ними людей. Вот что было написано на желтом змее.

«Любимая Гульзари, четыре года назад бог показал мне чашу с амритой, но судьба не пожелала, чтобы я припал к ней губами. Несчастье помешало мне вернуться к тебе. Глаза мои залила Джамна тьмы. Но как ты из своей хижины видишь на другом берегу прекрасный Тадж-Махал, так я сквозь непроглядную ночь всегда вижу твой прекрасный образ. Вся жизнь моя в том, чтобы в душе любоваться тобой, постоянно думать о тебе. И когда кончится ночь моей жизни, сквозь другой мрак — мрак смерти, с противоположного берега вечности я буду видеть тебя.

Наверное, ты поняла уже, что я слепой. Четыре года назад по несчастной случайности я ослеп. И потому не смог выполнить своего обещания. Отец мой делал все, чтобы исцелить меня. Он возил меня из города в город, показывал лучшим врачам. Но никто не смог помочь мне. За время наших скитаний отец истратил почти все свои богатства и умер. Пользуясь моей слепотой, люди растащили оставшиеся жемчуга и алмазы и сделали меня нищим. У меня есть один-единственный алмаз «Адитья», который я спрятал в свой пояс, когда вернулся в Агру.

Позавчера еще я не верил, что ты могла столько лет ждать меня. Но когда мой друг сказал, что летит твой змей, я был вознагражден за все мои иесчаетья. Когда наши змеи встретились в воздухе, друг дал мне в руки шнур моего змея. В тот миг я словно коснулся твоей руки. Ты уже тогда могла получить мое письмо, но я решил притянуть своего змея обратно. Ты огорчилась бы, прочитав письмо. Я сказал себе, что достаточно того мига счастья, когда встретились наши змеи. Я не назвал тебе своего настоящего имени. Теперь его знать тем более не нужно.

Но сегодня появилась особая причина, которая заставила меня написать тебе. Падишах рассердился на тебя за то, что ты победила в игре шахзади. Он требует у меня алмаз «Адитья» для своей дочери. Моя любимая, что может стоить «Адитья», если ты для меня дороже целого мира? Со своим другом я послал в твою хижину шнур, натертый порошком из «Адитьи». Ты, не зная этого, воспользуешься им в сегодняшней игре и снова победишь всех. Падишах знает цену драгоценным камням, и он пожалеет такой камень, как «Дил-и-Джахан». Он будет побежден и поймет, что такое настоящая любовь.
Всегда твой Сваруп».

На зеленом змее было всего несколько слов:
«Возлюбленный, где ты? Когда ты придешь ко мне? Без тебя весь мир для меня покрыт мраком. Приходи. Твоя Гульзари всегда готова взять тебя в супруги, надев тебе на шею гирлянду из пролитых слез.
Твоя возлюбленная Гульзари».

Падишаха растрогали эти письма.
— Везир, хотя я и сразил змеев этих влюбленных, но настоящее поражение потерпел я сам. Скажи Исе, чтобы он прекратил работы над моей гробницей. Пусть она будет в Тадж-Махале, а хижина останется на прежнем месте.
— А какую надпись высечь на твоей гробнице?
— «Любовь в бедной хижине так же драгоценна, как и в царском дворце».
— Но на гробнице Мумтаз-и -Махал высечены слова из Корана . И рядом с ними ты велишь высечь эти слова?
— Тогда пусть на моей гробнице не будет ничего написано. И еще, везир, вели привести в мой дворец Яшодхара и Гульзари.

Когда Яшодхара ввели, Шах-Джахан сказал ему:
— Слепой, ты совершил преступление против падишаха. Ты обманул его. Я накажу тебя. Хотя ты и слепой, но глаза твои, как у зрячего. Никто не может догадаться, что ты слеп, если ему не сказать об этом. Блеск твоих глаз ничуть не потускнел, они по-прежнему прекрасны. И Гульзари еще может полюбить тебя и выйти за тебя замуж. Так вот, взамен одного алмаза, который ты не хотел отдать мне, я возьму у тебя эти два — твои глаза. Конечно, если бы ты был зрячим, такое наказание больше понравилось бы мне. Но достаточно и того, что ты станешь безобразным. Тогда Гульзари наверняка разлюбит тебя.
— Господин, какое значение может, иметь ваше наказание для слепого, если тьма и теперь окружает его?
— Позовите английского доктора, — приказал Шах-Джахан.

…Спустя восемь дней к падишаху привели Гульзари и Яшодхара. На глазах у Яшодхара была плотная повязка.
— Гульзари, готова ли ты взять в мужья этого юношу? — спросил падишах девушку.
— Да, готова.
— Яшодхар, готов ли ты с противоположного берега Джамны увидеть Тадж-Махал?
— Не пристало падишаху издеваться над слепым. Та для этого позвал меня сюда?
— Ты не хочешь видеть своей Гульзари? Развяжи глаза!
— О господин, что может видеть слепой? Я не хочу, чтобы любимая видела меня безобразным. Лучше вели убить меня.

Тогда слуги Шах-Джахана сняли с Яшодхара повязку и падишах промолвил:
— Яшодхар, открой глаза.

Юноша повиновался и увидел Гульзари. В руках у нее была гирлянда из драгоценных камней. Гульзари приблизилась и надела ее на шею возлюбленного.

—————————————
1 Джайпур и Фатехпур — города в Индии.
2 Джамна — река в Индии, приток Ганга,
3 Агра — город в Индии, на берегу Джамны.
4 А м рига — напиток бессмертия, нектар.
5 А ш в и н — осенний месяц индийского календаря (время с се¬редины сентября до середины октября).
6 Дарбар— 1) резиденция шаха, 2) торжественный прием у шаха.
7 С а м я г ь я-п у р т и — букв -восполнение вопроса» поатнче- ская игра
8 Махарадж — букв, «великий царь»; здесь —почтительное обращение.
9 Орччха — город на северо-западе Индии.
10 Кришна — божество индуистского пантеона, бог-пастух. Радха — пастушка, возлюбленная Кришны.
11 Шахзади — принцесса, дочь падишаха.
12 Адитья — букв, «солнце».
13 П у д ж а — религиозный обряд, богослужение.
14 Л а к х — сто тысяч.
15 Джагир — поместье.
16 Дил-и-Джахан — букв «сердце мира».