Некий царь придумал странную процедуру суда. Обвиняемый выходил перед всем народом на арену и должен был открыть одну из двух совершенно одинаковых дверей. За одной сидел тигр, готовый тут же пожрать подсудимого, устанавливая таким образом, что тот виновен. За другой скрывалась женщина, «подобающая ему возрастом и положением», которую он немедленно получал в жены в награду за свою невиновность.
Элиот Уайнбергер
БУМАЖНЫЕ ТИГРЫ & МЕЧТА ОБ ИНДИИ
Американский писатель, эссеист, редактор, переводчик Элиот Вайнбергер родился 6 февраля 1949 года. Его произведение опубликованы в более тридцати языках. Сборники его эссе были изданы в России, Албании, Бельгии, Испании и Германии.
Элиот Вайнбергер впервые получил признание за переводы известного писателя и поэта, лауреата Нобелевской премии Октавио Пас. Его переводы Хорхе Луиса Борхеса получил Национальную книжную премию.
________________________________________
БУМАЖНЫЕ ТИГРЫ
Перевел Владимир Кучерявкин
________________________________________
T
Один из советников-англичан махараджи Ревийского рассказывал об оригинальном способе охоты на тигров, изобретенном, по его словам, самим махараджей.
Тот утверждал, что для тигриной охоты ему нужна лишь обезьяна на длинной веревке да какая-нибудь интересная книжка. Забираешься, мол, на махан (специально устроенный помост на дереве), отпускаешь обезьяну, которая тут же скрывается в ветвях, и спокойно читаешь свою книгу. Только приближается какой-нибудь тигр, обезьяна принимается кашлять — это у нее особый такой обезьяний знак, по которому обитатели джунглей сразу узнают о приближении «Шер-Хана». И вот тогда Его Высочество быстро кладет книгу в сторону и берет в руки ружье.
Перелистнул страницу — а перед тобой тигр.
Y
Бергассе, 19, 10 марта 1933 года X. Д., одна из последних пациенток Фрейда, так рассказывала о своих сеансах с профессором:
Как только я представлю себе какого-нибудь тигра, меня одолевают странные мысли. Что если я сама -тигр? А ну как этот тигр на кого набросится? Вдруг он нападет на старого, слабого, беззащитного профессора? И вообще, пугает ли меня мой собственный страх, или таящийся во мне «зверь» в самом деле способен убить его? Как-то под видом давнишней детской фантазии я рассказала ему обо всем этом. Что, мол, будет, если он возьмет и явится во плоти? «У меня есть защитница»,- ответил профессор и указал на Иоффи, маленькую львицу, свернувшуюся у его ног.
И несколько дней спустя:
Я вновь говорила с профессором про игрушечных зверей, и он вспомнил о моих тигриных фантазиях. Нет ли какой-нибудь истории, которая называлась бы как-нибудь вроде «Женщина и тигр»? И я сразу вспомнила — верно, такая есть: «Женщина или тигр».
G
Некий царь придумал странную процедуру суда. Обвиняемый выходил перед всем народом на арену и должен был открыть одну из двух совершенно одинаковых дверей. За одной сидел тигр, готовый тут же пожрать подсудимого, устанавливая таким образом, что тот виновен. За другой скрывалась женщина, «подобающая ему возрастом и положением», которую он немедленно получал в жены в награду за свою невиновность. (И не имеет никакого значения, женат ли он, содержит ли семью, или сердце его принадлежит другой; царь и мысли не допускал, что подобные пустяки могут помешать претворению в жизнь его великой идеи о сущности награды и воздаяния). Итак, обвиняемый готов был «открыть любую из дверей, совершенно не представляя, что ждет его через мгновение: кровожадная пасть тигра или объятия новоявленной супруги».
Как и следовало ожидать, у царя была дочь, которая, конечно же, однажды полюбила красивого простолюдина. Прослышав об этом, царь велел отправить преступного юношу на ту самую арену. За одной дверью его, как водится, поджидал тигр, свирепейший из всех тигров, что бродят по лесам страны, а за другой — девушка, красота которой могла бы поспорить с красотой самой принцессы.
Перед самым испытанием принцессе хитростью удалось разузнать, что именно таилось за одной и за другой дверью, когда юноша вышел на арену, она незаметно махнула ему правой рукой. И тогда он, не колеблясь, открыл правую дверь… Но вот вопрос: какое зрелище сильней могло огорчить «полудикарскую принцессу с горячей кровью»: возлюбленный, на куски разорванный тигром, или он же — но живой и в объятиях женщины, быть может, еще привлекательнее, — чем она сама? Что означал ее знак? Или, как говорится в конце рассказа: «Кто появился в распахнутой двери, женщина или тигр?»
Е
«Женщина или тигр?»- этот рассказ Френка Стоктона был напечатан в 1882 году в «Сентчури мэгэзин» и скоро завладел умами .читателей во всем мире. В то время литературные произведения с неопределенной концовкой еще не вошли в моду и раздражали публику, и потому последние 20 лет его жизни читатели порядком донимали Стоктона с вариантами завершения истории, а иногда и с угрозами. Например, в 1866 году Сан-Францисская газета «Уэйв» сообщала, как однажды пошутил с ним Редьярд Киплинг: шутка его, впрочем, несколько смахивала на остроты какого-нибудь восточного деспота.
Стоктон и Киплинг как-то встретились на литературном вечере. После обмена приветствиями Стоктон сказал: «Кстати, Киплинг, я ведь тоже собираюсь как-нибудь побывать в Индии»,-на что г-н Киплинг с подозрительной теплотой в голосе отвечал: «Милости просим, старина! Мы все с нетерпением ждем вас! А знаете, что будет с вами там, вдали от родных и друзей? Прежде всего мы заманим вас в джунгли, изловим и крепко свяжем — тут нам помогут верные слуги-индусы. Ну а потом бросим под ноги самому огромному, какой у нас найдется, слону и велим, чтобы он наступил вам на голову, а когда он уже занесет свою ногу, сладчайшим голосом я скажу вот что: «Ну, Стоктон, так кто же все-таки там был, женщина или тигр?..»
А жена Стоктона увековечила в своем дневнике такую вот нелепую историю.
Моя племянница, мисс Эванс, написала нам об одной проповеднице, которая гостила в миссии, действующей в местах обитания каренов (племена на северо-востоке Бирмы). И будто бы та рассказывала, какое удивление она испытала, когда в одном из отдаленнейших поселений этого племени, где миссионеры появляются крайне редко, ее встретили странным вопросом — не знает ли она, кто в конце концов оказался за дверью, женщина или тигр? Видимо, писала она далее, миссионер, живший в этом поселении до нее, читал им рассказ Стоктона, полагая, что им должны быть по вкусу именно такие истории. А те в свой черед решили, мол, раз она явилась к ним издалека, значит, должна знать, чем там все кончилось.
Мужчины, как правило, считают, что в дверях должна появиться девушка; женщины склонны думать, что тигр. Исключением оказался Роберт Браунинг, который заявил, что «нет ни малейшего сомнения в том, что такого рода принцесса при такого рода обстоятельствах направит своего возлюбленного прямо в пасть тигра». И в самом деле, оговорка Фрейда вряд ли случайна: союз «и» в данной ситуации гораздо уместнее, чем «или». И в целом, выбор между женщиной и тигром, супружеством и смертью не всегда воспринимался читателям именно как выбор. Вот что сочинил на эту тему в 1895 году некто У. С. Хопсон из Сан-Франциско:
Станет жена посылать мне хулы и угрозы, Злобно ругаясь, как мерзкая ведьма, со мною, Тут же я вспомню рассказ про женщину с тигром:
Выбрал, сдается, я сразу и то, и другое.
R
Через несколько лет после смерти Стоктона потрясающим бестселлером стал роман Элинор Глин «Три недели» (1907 г.) Своим успехом он в немалой степени был обязан впечатляющей сцене обольщения на тигровой шкуре:
Поль вошел с террасы, и взору его открылась восхитительная картина: возле камина, распростершись на полу, лежал его тигр, а на нем, во всю длину, раскинулась женщина…
«Нет, не подходите ко мне, Поль… Постойте… Это вы подарили мне тигра. О, какой это прекрасный подарок! Мой тигр, как это восхитительно, мой тигр!»- ее тело изогнулось змеиным движением, выражая огромную радость прикосновения к тигровой шкуре, пальцы ее ласково теребили полосатый мех там, где он был наиболее густым и пушистым.
«Какое чудо! О, какое чудо!- шептала она.- Мне знакомы все твои чувства, все страсти, теперь твоя шкура принадлежит мне, о, как приятно ощущать ее всей своей — кожей!»-тут она вновь затрепетала, как змея.
Увы, тигровый мех короток и груб, а прикосновение к нему вызывает зуд. И все же образ слившихся воедино женщины и тигра в романе Глин великолепен. Книга эта вдохновила сочинителя таких вот анонимных виршей (они же — мнемоническое правило для усвоения правильного произношения):
Не хотите ли
С Элинор Глин
Поваляться на шкуре тигра?
Или же для утех
Вам иной нужен мех,
Где такие приятные игры?
Т
Тигр, женщина, страсть. В приведенном эпизоде романа Глин отразились древнейшие воззрения, ибо когда-то слово «тигр» было женского рода и лишь много позже переменило его на мужской.
В Европе первое письменное сообщение о тиграх появилось в связи с подарком, преподнесенным еще Селевку I (322-280 гг. до н.э.). (Правда, Александру Македонскому наверняка попадались тигры где-нибудь в Персии). В латинской поэзии слово tigris — женского рода (его основное значение — «стрела» — использовалось как сравнение в описаниях быстрых движений животных или течения реки). В древнеримском искусстве изображали обычно не тигра, а тигрицу. В паре с ней, как правило, мы находим льва (вспомним «львицу» Фрейда Иоффи, охранявшую его от нападения «тигра» X. Д.). В повозку Вакха запряжена именно такая пара. «Со страстью тигра и разумом льва»,- так противопоставляет членов этой пары Китс в поэме «Гиперион». (Коты сестер Бронте, кстати, носили клички «Тигр» и «Страж»). Еще в 18 веке существовало поверье, что поймать тигренка (а это единственный способ пополнить зверинец) можно лишь способом, описанным почти 2000 лет назад Клавдианом: тигренка нужно выкрасть и, унося его, разбросать за собой осколки зеркала. Тигрица, обнаружив пропажу, тут же, конечно, бросится в погоню, но женское тщеславие ее столь велико, что она непременно остановится перед зеркалом, чтобы полюбоваться своим отражением, и совершенно забудет про детеныша.
В Древнем Китае тигра соотносили с женским началом инь, с подземным миром и Западом (где солнце опускается под землю). В системе геомантики фэн-шуй его противоположностью был зеленый дракон, носитель мужского начала ян. Только позднее, в буддизме, тигр и зеленый дракон поменялись местами: иероглифом ян стали обозначать мужественное благородство тигра, тем более, что его лоб украшен знаком, в котором узнается иероглиф ван, что означает «царь». Любопытно и то, что Вордсворт, описывая Париж, попавший в руки якобинцев («как дикий лес, где тигры бродят с ревом»), вполне мог быть обязан своей метафорой Вергилию, назвавшему Рим «пустыней, тиграми кишащей», и оба они бессознательно вторили древнему китайскому образу испорченного, больного общества: тигр (инь) в бамбуковой роще (ян), т. е. тьма, внедрившаяся в область света.
Особую роль в Китае играло тигроподобное чудовище дао-дай («пожиратель»), упоминания о котором относятся еще к эпохе династии Хань. Изображения дао-дай встречаются, как правило, на предметах похоронного культа, и порой сама погребальная урна выполнялась в форме тигра. Этот образ — земля, пожирающая мертвецов и тем самым дающая пищу живым. Вспомним, что греческое слово «саркофаг» означает «пожирать плоть». В доколумбовой Америке, где не водились тигры, точно такую же роль играл ягуар. Например, в Центральной Америке этот символ земли противопоставляется крылатому змею — символу неба, В южной части материка его изображением часто украшались погребальные урны. Планировка города Куско первоначально имела форму ягуара, т. е. город был как бы своеобразным некрополем для живых (полис как утверждение жизни и смерти).
Хотя в искусстве Хараппы в долине Инда изображения тигров встречаются довольно часто, в остальной Индии таковых почти не обнаружено вплоть до эпохи Великих Моголов, когда, собственно, этот образ и обрел мужские черты; и это странный факт, поскольку метафизика индуизма охотно использовала для своих целей любой местный материал- В индуистской иконографии встречался разве что тигр, на котором восседала наводящая ужас богиня-разрушительница Дурга. Нет упоминаний о тиграх и в «Сокровищнице Видьякары» (знаменитой антологии санскритской поэзии), где жизнь индийца описана достаточно подробно. Зато у племен, населявших джунгли, тигрица олицетворяла собой пожирающую и плодоносящую мать, «В Аколе, — писал в 1894 году Уильям Крук, — владельцы садов не любят сообщать охотникам о тиграх, обитающих по соседству, поскольку существует поверье, будто с убийством тигра сад перестает давать плоды». А церемония бракосочетания у индийцев племени гондов включала появление «двух демонов, одержимых богом Бахешваром, имеющим облик тигра», которые «жадно набрасывались на жалобно блеющего козленка и терзали его, пока тот не испускал дух»,
У
Рашель Дюплесси, рассуждая о своих стихах, в частности пишет: В стихотворении «Щипцы» драматизм текста находит разрешение в финале, где два созвучных слова, hungry и angry, одинаковым окончанием как бы сливаются в несколько необычном аккорде. Одно из них, а именно hungry, способствует созданию психокультурного образу прекрасной, обольстительной и обольщаемой женщины, а другое, angry, его paзрушению.
G
Голодная женщина, разъяренная женщина, разрушительница, пожирательница, кормилица — все это есть в образе тигрицы, И любопытно на этом фоне звучит загадочное стихотворение о тигре Эмили Дикинсон:
Тигр умирал — воды просил —
Искала я меж скал —
Нашла — в ладонях принесла —
И он смиренно ждал —
Но перед смертью — гаснет взор —
И в нем открылся мне —
В сетчатке Глаза — странный Вид —
Вода — и я над ней —
И чья вина — моя ль, его — Спешила — умер он — Пока искала воду — нет Он мертв — таков закон —
E
В Библии про тигров не говорится ни слова, и отсутствие устойчивой иконографии вынудило Запад придумать своего, аллегорического тигра. Шекспир, например, сравнивает с тигрицей жестокую королеву Маргариту (Король Генрих Шестой, часть 3) и заставляет Ромео выражать своей гнев, прибегая к образности инь;
Я сам неукротим сейчас и страшен,
Как эта ночь. Нас лучше не дразнить,
Как бурю и голодную тигрицу.
Но он же дает тигру и более привычную нам мужскую роль, делая его символом воинской доблести (изображение тигра, кстати, украшает почти все армии мира). Генрих Пятый в монологе «Еще раз на прорыв, друзья», говорит:
Когда ж нагрянет ураган войны,
Должны вы подражать повадке тигра,
Кровь разожгите, напрягите мышцы,
Свой нрав прикройте бешенства личиной!
Глазам придайте разъяренный блеск —
Пускай, как пушки, смотрят из глазниц…
— — — — — —
Сцепите зубы и раздуйте ноздри,
Дыханье придержите, словно лук.
Дух напрягите, — Рыцари, вперед!
R
Представление о тиграх на Западе существенно изменилось в восемнадцатом веке, когда в державе Великих Моголов правил султан, которого звали Типу, по прозвищу «Мисорский тигр» (1750-1799). В его личности, пожалуй, совершеннейшим кошмаром воплотились представления ученого-ориенталиста об ужасном восточном деспоте.
Суровый моралист, Типу отменил в своей стране многомужие и утвердил собственное понимание Корана. Он провел реформу календаря, системы мер и весов и переименовал города. Он покровительствовал искусствам и торговле. Его преобразования касались всех сторон жизни страны, вплоть до мелочей быта, торговли и способов сева. Он спал на полу, на грубой циновке, в особую тетрадь записывал свои сны, а на завтрак ел мозги воробьиных самцов.
Его армия составляла 140 000 воинов, поклявшихся уничтожить англичан. Пленных он подвергал изощреннейшим пыткам: в ходу было, к примеру, кипящее масло, а также специальные машинки для вырывания носа и верхней губы. Особенно изысканной считалась процедура, в результате которой пленный враг превращался в Иного: британских солдат заставляли самим себе делать обрезание, а потом съедать свою крайнюю плоть.
И самого себя он, видимо, ощущал Тигром. Трон его стоял на позолоченном изваянии, изображавшем тигра в натуральную величину, глаза и зубы которого были сделаны из горного хрусталя; венчали его тигриные головы, усеянные рубинами и алмазами, а балдахин был покрыт полосами кованого золота, что делало его похожим на тигриную шкуру. Его воины были одеты в.полосатую форму; пленных сначала сажали в тигриные клетки, а потом бросали тиграм на съедение. Затворы пушек, да и сами мортиры отливались в виде тигров, ружейные ложа и курки напоминали тигриные головы, на саблях либо гравировались изображения тигров, либо клинок ковался таким образом, что слои металла шли полосами. Живые тигры сидели на цепи у ворот дворца. Полосатыми были носовые платки Типу; знамя»его украшал девиз: «Бог наш — Тигр». Все это, мягко говоря, произвело на Запад впечатление. Газеты пестрели сообщениями о событиях, связанных с Типу: если, скажем, при взятии какого-нибудь города погибала престарелая служанка, то на страницах прессы она немедленно превращалась в 400 английских девственниц, бросившихся на мечи, только бы не достаться солдатам Типу. В Лондоне пьесы про Типу пользовались невероятным успехом в течение 30 лет (1 июня 1791 года состоялась премьера первой из них, под названием «Типу-сахиб, или Доблестные британцы в Индии». Через год появилась еще одна, «Типу-Султан, или Осада Бангалора»). В 1793 году Типу, наконец, был убит. День, когда пала под ударами англичан еще одна столица Серингапатам, стал в Великобритании национальным праздником. В театре «Лицей» выставили картину Роберта Портера «Штурм,Серингапатама», огромное полотно длиной. 120 футов, и каждый платил шиллинг, чтобы иметь возможность увидеть запечатленное на ней великое событие. Роман Уилки Коллинза «Лунный камень» приобрел особенное очарование оттого, что, как там было написано, камень этот был якобы захвачен во время грабежа Серингапатама. А уже в 1898 году сэр Генри Ньюболт записал некий текст, представляющий собой подделку под народный эпос о поражении Типу.
Итак: образ тигра приобрел устрашающие признаки андрогина — свирепую мужественность воина и окутанную восточным мраком женственность Иного. По словам автора книги «Восточная охота» капитана Уильямсона, тигр — это «всего лишь пестрый объект, не вызывающий ничего, кроме отвращения»: т.е. этот образ противоречит всякому понятию о прогрессе и не имеет ничего общего с представлениями о «белом», «западном», «мужественном» и «добром». Англичан охватило навязчивое желание уничтожить тигра как символически, так и буквально. В течение целого столетия рассказы для детей кишели тиграми-людоедами. Небольшое усилие — и вот уже слово «людоед» (maneater) перешло на женщину.
T
Комментаторы Блейка утверждают, что в его стихах слово «тигр» — всегда символ гнева, революции, неукротимой энергии и красоты, романтического бунта воображения против рассудка. Символ этот развернут к Востоку, что очевидно для европейца и противоречит, скажем, китайской традиций. Его сопровождают образы огня и дыма: «как яркое пламя» скитается он, «дымом окутанный в чащах беды», «ослепленный дымом» «дикой ярости» собственного рассудка. Многочисленные критики отмечали, что стихотворение «Тигр» из цикла «Песни опыта» было написано в 1793 году, в разгар французской революции. И в это же самое время газеты и театры Англии сходили с ума от историй про Типу.
Доводилось ли Блейку видеть настоящего тигра? Зверинец лондонского Тауэра был открыт в середине восемнадцатого века (плата за вход — три полпенни, либо дохлая собака или кошка), и тигров там показывали довольно часто. В 1791 году как раз был получен свежий экземпляр. А когда Блейк жил на Фаунтин-корт, в районе Стренда, он вполне мог прогуляться на выставку диких зверей Пидкока, где также нередко показывали тигров.
Пидкок и Блейк — это две вершины тигрового треугольника; третья — Джорджи Стаббс, который первым среди английских художников стал изображать тигров» Как указывает Каталина Рейн в своей книге «Блейк и традиция», каргина Стаббса «Тигр» впервые была показана в 1769 году в зале Общества художников Великобритании, т.е. в то самое время и в том самом здании, где и когда 12-летний Уильям Блейк изучал рисование под руководством Парса. (Кстати, именно Пидкок продал Стаббсу мертвого тигра, ставшего моделью для последней работы художника с бесподобным названием «Сравнительная анатомия человека, цыпленка и тигра»). Рейн пишет о впечатлении, которое могло произвести изображение тигра на юного Блейка; правда, при этом она ни слова не говорит о самой живописи. На картине «Тигр», как и на всех других полотнах Стаббса, где он изображал тигров, ничто не говорит о неукротимой энергии; перед нами обыкновенная, свернувшаяся в клубок кошка, впрочем, довольно крупная и не лишенная некоторого величия. (Зато львов Стаббс изображает непременно в тот момент, когда они у него Кого-нибудь убивают на фоне терзаемого бурей ландшафта; такова, например, знаменитая картина «Лев, нападающий на лошадь», которая хранится ныне в Йельском университете. Мотив этот Стаббс перенял у римских скульпторов, а те в свою очередь-у скифов). Когда Блейк попробовал сам сделать иллюстрацию к своему «Тигру», зверь его оказался каким-то уж больно ласковым и покорным, на его морде не хватало, пожалуй, только улыбки, так что некоторые друзья поэта даже пеняли ему: мол, изящное изображение совершенно заслонило шекспировскую грубую яркость текста. Без сомнения, образ тигра в сознании Блей-ка был сродни и чувству гнева, и революции, но ведь вот что любопытно: внешний вид тигра он воспроизвел, основываясь на живописи Стаббса и воспоминаниях о полуживых экземплярах в местном зверинце, иначе наверняка у него бы вышло что-нибудь совсем иное (вспомним хотя бы, какой ужас вызывает его блоха). А может, именно такой тигр Блейка (и Стаббса) демонстрирует, какие возможности могут быть скрыты под этой смирной наружностью: так йог часами неподвижно сидит на тигровой шкуре, так житель индустриального Запада склонен видеть в женщине дремлющий вулкан. А бесстрастная улыбка тигра — не симметричное ли отражение его устрашающей сущности?
Y
Весьма вероятно, Блейку было известно, как погиб сын сэра Гектора Мунро — во всем 18 веке не было более знаменитой истории про то, как тигр-людоед убил англичанина. Сообщение об этом появилось на страницах журнала «Джентльмен мэгэзин» в июле 1793 года, (и в том же году, кстати, было написано стихотворение «Тигр»):
«Нет слов, чтобы рассказать о том отвратительном, ужасном и прискорбнейшем событии, свидетелем коего довелось мне стать. Вчерашним утром г-н Доуни, лейтенант Пайфинк из Ист-Индской компании, несчастный г-н Мунро и я отправились поохотиться на ланей на острове Саугор. Высадившись, мы сразу же обнаружили множество следов и ланей, и тигров — так что настроились на хорошую охоту. Пробродив почти весь день, мы остановились на опушке закусить холодным мясом, присланным нам с корабля, но едва прикоснулись к еде, как г-н Пайфинк и его черный слуга вдруг зашептали, что в каких-нибудь шести ярдах от нас стоит прекрасная лань. Г-н Доуни и я бросились к ружьям: мое было ближе, и я успел схватить его первым; как вдруг раздался громоподобный рев, и на все еще продолжавшего сидеть беднягу Мунро прямо из джунглей прыгнул огромный тигр. В один миг голова нашего друга исчезла в его пасти, и зверь потащил несчастного сквозь густейшие заросли с такой же легкостью, с какой я, например, мог бы поднять котенка — ничто не могло помешать его чудовищной силе! В груди моей поднялась буря чувств, то был и ужас, . и жалость к несчастному, и, должен признаться, страх (ведь на самом деле тигров оказалось двое: самец и самка). Но все, что я мог сделать — это выстрелить вслед чудовищу, — несмотря на то, что бедный юноша по-прежнему оставался в его пасти. Итак, уповая на Провидение, а также на точность прицела, я нажал курок. Тигр зашатался, и я взволнованно вскрикнул. Вслед за мной дважды выстрелил г-н Доуни; еще раз спустил курок и я. Наконец, мы отступили, а спустя пару минут к нам вышел окровавленный г-н Мунро. Он сразу же упал на землю. Тогда мы подняли его и перенесли в шлюпку. К великому сожалению, усилия врача на корабле Ист-Индской компании «Валентин», что бросил якорь близ острова, были тщетны. В страшных муках г-н Мунро прожил еще сутки: лицо его было изуродовано, череп расколот, спина и плечи изорваны когтями. Он был безнадежен. И слава Богу, что нам хоть удалось отбить его, что он не остался там, в джунглях: дикие звери быстро разорвали бы его на куски и сожрали бы. Сегодня мы прочли заупокойные молитвы над телом усопшего. О, это был прекрасный, многообещающий юноша! И до сих пор с содроганием я вспоминаю о том, как мы, чтобы отогнать тигров, повалили добрую дюжину деревьев и разожгли гигантский костер на берегу (как известно, эти звери боятся огня). Десяток туземцев, приехавших с нами, были хорошим подспорьем. Мы стреляли без передышки, шумели, как могли, вопили, но свирепое чудовище не обращало на весь этот шум» ни малейшего внимания. Ум человеческий не в силах представить себе эту картину: сердце мое разрывалось на части. Зверь был поистине огромен: высотой .около четырех с половиной, а в ширину не менее девяти футов. Голова его была размерами с бычью, глаза страшно сверкали, а рев, который он издал, когда схватил свою жертву, навсегда запечатлелся в моей памяти. Едва мы отплыли от берега, появилась тигрица, свирепая до безумия; она стояла у самой воды до тех пор, пока мы не потеряли ее из виду по причине большого расстояния».
Огонь, тигрица и нечто еще, непостижимое уму — все это вполне могло поразить воображение Блейка. И уж конечно, не могло не обрадовать Типу-Султана. Сэр Гектор, отец юноши, был заклятым врагом отца Типу, Хайдара-Али. Получив известие о гибели молодого человека, Типу с ликованием узрел в этом свидетельство того, что его братья-тигры примкнули к нему в борьбе против англичан. Он приказал увековечить это событие сооружением механической статуи — ныне она хранится в музее Альберта и Виктории. Это деревянный тигр в натуральную величину, пожирающий английского солдата. Говорят, если устройство завести, оно начинает издавать злобное рычание и ужасные стоны одновременно. В стихотворении «Шутовской колпак» Китс назвал его «человеко-тигровым органом».
G
С падением Серингапатама истребление тигров в Индии становится одним из способов утверждения британской доблести и прирожденного превосходства. А когда Империя навязала постоянно враждовавшим друг с другом княжествам мирное сосуществование, ни один махараджа уже не способен был явить свою силу и мужество иначе, как по-английски. Каждый визит высокого иностранного гостя во дворец сопровождался тигриной охотой. Чтобы не разочаровывать гостя, но и не подвергать его опасности, тигров заранее подкармливали мясом с добавлением опиума, гарантируя таким образом надежный и точный выстрел.
Государственный чиновник Джордж Юл после четырехсот убитых им тигров сбился со счета. Полковник Райе всего за 4 года убил 93 тигра. 227 тигров убил Монтегю Джерард, Махараджа Сургуджийский — 1150. Махараджа Шундийский — не менее 700. Один из его гостей — около 200. Махараджа Гаурипурский бросил считать после цифры 500. Еще в 1827 году некто капитан Мунди, не подозревая всей иронии своих слов, писал:
«Таким образом, всего за два часа и в пределах видимости лагеря мы выследили и убили трех тигров — редкая удача в наше время, когда распространение цивилизации и усердие английских охотников почти истребили племя этих животных».
Е
Балтийский тигр: последний раз встречался в 1937 году, Истреблен.
Каспийский тигр: последний раз встречался в 1957 году. Истреблен.
Яванский тигр: осталось в живых 3 — 5 экземпляров.
Суматрский тигр: осталось в живых 800 экземпляров.
Сибирский тигр: 200 экземпляров в бывшем СССР и менее 100 в Китае и Корее.
Китайский тигр: остались в живых «считанные единицы».
Индокитайский тигр: осталось в живых 1153 экземпляра и число их быстро идет на убыль.
Индийский тигр: осталось в живых только на территории Индии 1827 экземпляров.
(Приблизительная численность популяций индийского тигра на территории Индии по данным 1900 года-40 000).
Подвергшись очищению, тигр является перед нами в стихотворении Т. С. Элиота «Геронтион» в образе Христа.
R
На человека тигр нападает только тогда, когда умирает от голода, либо больной, или же настолько дряхлый от старости, что не в состоянии догнать более проворную жертву. В некоторых районах Индии существует поверье, что тигры-людоеды — вовсе не тигры, а оборотни, т.е. люди, принимающие облик тигра, чтобы кого-нибудь убить и съесть. Крестьяне легко распознают такого притворившегося тигром людоеда, как, впрочем, распознал бы и Фрейд: у него нет хвоста.
1985 г.
________________________________________
МЕЧТА ОБ ИНДИИ
Перевел Михаил Хазин
________________________________________
Ибо Индии дал имя Ной, и царь ее называется Царь Знаний.
Ибо Рай находится в Индии и в Раю есть живой фонтан, из которого вытекают четыре великие реки.
В Индии в году два лета и две зимы.
В Индии всегда зеленая земля.
Летом тени там падают на юг, а зимой на север.
В Индии двенадцать тысяч семьсот островов: одни целиком из золота, а другие из серебра. Есть острова, где такое изобилие жемчуга, что люди не носят одежд, а покрывают себя жемчужинами.
В Индии вино делается из сока пальм. Есть дерево, плод которого напоминает хлеб.
В Индии есть червь, который не может жить без огня.
По улице там ползают змеи.
В Индии спят на шелковых матрацах и на золотых кроватях. За столом они едят с серебряных блюд, и каждый, независимо от своего чина, носит жемчуга и кольца с драгоценными камнями.
Там есть племя людей, у которых по восемь пальцев на руках и на ногах. До 30 лет они седые, а потом постепенно темнеют.
Там нет бедных, а чужеземцев встречают радушно.
В Индии краб превращается в камень как только попадает на воздух.
Там есть племя людей, которое не может прожить без запаха яблока. И когда они отправляются в путь, то должны брать с собой этот плод, ибо без запаха его они погибают.
Там был такой зной, что люди совсем не выходили из дома.
В Индии есть разряд философов, посвятивших себя астрономии и предсказанию будущего. И видел я одного из них, которому было 300 лет, и столь удивительным было подобное долголетие, что куда бы он ни пришел, за ним всегда следовали дети.
В Индии нет лжецов.
В Индии по обычаю чужеземные торговцы останавливаются на постоялых дворах. Пищу для гостя готовит хозяйка, она же стелит постель и спит с ним.
Там есть племя людей с ушами до колен.
В Индии есть фонтан, охраняемый смертоносными змеями. Это единственное место, где есть вода, и если кто-то захочет пить, он должен снять с себя все одежды, ибо змеи страшатся наготы больше чем огня.
Там есть племя людей с такой большой верхней губой, что они закрывают ею лицо, когда спят на солнце.
И видел я царя, перед которым шли два человека и дули в трубы; два человека сзади несли над его головой разноцветные зонтики, дабы защитить его от солнца, а по бокам шли панегиристы, и каждый старался превзойти другого в умении восславить царя.
В Индии есть плод, круглый как тыква, внутри которого находится еще три плода и у каждого особый вкус.
В Индии поклоняются солнцу в большом храме за городской чертой. Каждое утро на рассвете жители устремляются в это место и сжигают благовония перед гигантским идолом, при этом он вращается способом, который я не могу объяснить, и издает великий шум.
В Индии будущее предсказывают по полету птиц.
В Индии если человек хочет предать себя огню, то объявляется великий праздник. Семья готовится к торжеству и затем приводит его на лошади или пешком к краю рва. И туда, в пламя бросается он под звуки музыки и пения. Через три дня он возвращается, дабы оповестить о своей последней воле, а потом исчезает навсегда.
В Индии очень много людей, потому что там не бывает мора. И число этих людей безмерно. Я видел миллионные армии мужчин и больше.
Там такой зной, что мошонка мужчин свисает до колен, и мужчинам приходится подвязывать ее и втирать особые масла.
В Индии многие предаются разврату, но злодейские преступления им неизвестны.
В Индии мертвых хоронят женщины, которые стоят около тела, обнаженные по пояс и кричат: «Горе! Горе!».
Там есть племя лающих людей с песьими головами.
В Индии корабли шьют как платья, без гвоздей или кусочка железа, ибо скалы в море притянут к себе железо и любой корабль с гвоздями разобьется о скалы.
Там есть племя рогатых людей, которые хрюкают как свиньи.
В Индии есть колодцы с горячей водой по ночам и холодной в течение дня.
Зубы там чистят зубочистками.
В Индии люди черные. Чем они чернее, тем красивее они считаются. Поэтому каждую неделю они втирают в детей масла, пока те не становятся черными как черти. (Правда, в Индии боги черные, а черти белые).
В Индии у женщины много мужей и у каждого свои обязанности. Жена живет в одном дому, а мужья в другом. День разделяется так, что каждый муж находится в доме жены в определенные часы, и в это время другой муж не может зайти.
Раз в году там зажигают несметное число масляных ламп.
В Индии есть деревья с такими большими листьями, что в их тени могут стоять пять, а то и шесть человек.
Сначала они моют ноги, а потом лицо. Перед тем как спать с женами, они моются.
В Индии поклоняются корове и если кто-то убивает корову, его тут же приговаривают к смерти. Некоторые, особенно по праздникам, даже берут с собой коровий помет и втирают его в лоб вместо благовоний.
В Индии мужчина не нарушает супружескую верность.
И видел я храм высоко на холме и был в нем один аметист цвета огня, размером с большую еловую шишку, и издали было видно, как лучи солнца играют и вспыхивают в нем.
В Индии есть гора под названием Албенигарас, где много алмазов, но она населена ядовитыми животными и змеями, и ни один человек не может приблизиться к ней. Но рядом есть более высокая гора, и в определенное время года люди забираются на нее вместе с быками, которых затем режут на части. С помощью изобретенных ими механизмов они бросают вниз на склоны Албенигараса еще теплые куски кровавого мяса, и алмазы прилипают к нему. Потом налетают стервятники, хватают эти куски и улетают в места, где нет змей. Люди приходят туда и собирают алмазы, упавшие с мяса.
В Индии мудрецы могут создавать и усмирять великие ветры. Поэтому питаются они в тайне.
В Индии женщины носят красные парики; этот цвет они любят больше всего. Некоторые покрывают голову крашеными листьями, но ни одна не красит лицо.
Там есть племя людей в перьях, которые могут взлетать на деревья.
В Индии мужчины не носят бороды, но у них длинные волосы, которые падают на спину и перевязаны шелковым шнурком. В таком виде они отправляются на войну.
В Индии есть рыба с такой твердой кожей, что из нее строят дома.
В Индии нет ни одного портного, ибо все ходят обнаженными.
В Индии очень много людей, ибо они не любят покидать свою страну.
В Индии поклоняются идолу — получеловеку, полубыку. И идол разговаривает и требует крови 40 девственниц. В одном городе я видел, как идола везли на огромной колеснице, и это вызывало такой трепет, что многие бросались под колесницу, желая погибнуть под ее колесами, как того требует их бог.
В Индии обитает животное по имени «носорог», потому что на носу у него растет рог. И когда он ходит, рог болтается, но стоит зверю впасть от чего-либо в ярость, как рог напрягается и становится таким твердым, что зверь может вырвать им дерево с корнем. Высушенная кожа носорога имеет толщину в четыре пальца, и некоторые используют ее вместо железа для плуга и пашут им землю.
Там есть племя людей ростом всего лишь в один фут, и они всегда должны остерегаться, чтобы их не унес аист. В четыре года они взрослеют, а в восемь уже старые.
В Индии повсюду розы — они растут везде: их продают на рынках, мужчины носят на шее венки из них, а женщины вплетают в волосы. Кажется, что они не могут жить без роз.
В Индии женщины спят с мужьями днем, а ночью ходят к чужеземцам и спят с ними и даже платят им, ибо им нравятся белые люди. И если женщина зачнет от чужеземца, то муж дает ему жалованье. Если дитя родится белое, то чужестранец получает добавочно 18 тенка, если черное, тогда ему ничего нет.
Там есть племя людей, ступни которых повернуты назад.
В Индии есть длинные змеи под названием «кокодрилл», которые днем живут на суше, а ночью в воде. Зимой они не питаются, а впадают в сон. Они убивают людей и, пожирая их, плачут.
В Индии есть река под названием Аротани, где такое изобилие рыбы, что ее можно ловить руками. Но если кто возьмет рыбу в руку — тут же заболеет лихорадкой. Стоит отпустить рыбу, как здоровье вновь возвращается.
Вместо брюк они носят чалму.
Там бьют палочками в кимвалы.
Престарелых родителей там убивают и используют в пищу.
В Индии есть дерево высотой около трех локтей, на котором не растут плоды, и называется оно на их языке деревом скромности. Ибо если человек приближается к нему, то оно сжимается и втягивает все ветви и вновь распускается, когда он отходит прочь.
В Индии у девушек такое твердое тело, что его невозможно ни сдавить, ни ущипнуть. За мелкую монетку они позволяют мужчине щипать их сколько угодно. По причине этой упругости груди их не висят, а стоят прямо.
Там в лесах бегают павлины.
И видел я храм, отлитый из чистой бронзы, а в нем идола в человеческий рост из чистого золота. Глаза его были сделаны из двух рубинов и так искусно, что, казалось, все время смотрели на меня.
В Индии женщины ходят обнаженными и если какая-то женщина вступает в брак, то ее усаживают на лошадь, а муж ее садится позади на круп и приставляет нож к горлу жены, и нет на них никаких одежд, кроме высоких шапок, наподобие митры, увитых белыми цветами. И все девицы в округе идут перед ними в ряд, распевая песни, пока не достигнут дома, и там невесту с женихом оставляют наедине, а когда они встанут утром, то ходят такими же обнаженными как и накануне.
В Индии некоторые отрезают себе голову, чтобы попасть в Рай. При этом они используют особого рода ножницы.
В Индии если человек выйдет из дома и услышит, что кто-то чихнул, то он сразу же вернется назад и уже не покинет жилища, ибо там это считается дурным знамением.
Там есть люди с ушами, похожими на крылья ветряных мельниц, по ночам они ложатся на одно ухо и накрываются другим.
В Индии мужчины носят женскую одежду; они пользуются косметикой, носят серьги, браслеты, золотые печатки на безымянном пальце и на пальцах ног.
Они едят по одному, друг за другом, на скатерти из помета, а после еды тарелки выбрасывают.
Они сожительствуют как змеи, обвивающие виноградную лозу, то есть, женщина движется взад и вперед словно пашет землю, а мужчина лежит неподвижно.
В Индии есть птица под названием «сименда», клюв которой имеет несколько трубочек с многочисленными отверстиями. Когда чувствует приближение смерти, то собирает в гнездо сухие ветви, садится на них и так сладко поет, что чудесным образом пленяет и очаровывает всех, кто ее слышит. Потом она начинает бить крыльями, воспламеняет дерево и сжигает себя.
Я спросил об их вере, и они говорили: «Мы веруем в Адама».
В Индии жена бросается в погребальный костер мужа, и если она не сделает этого, ее туда бросят люди.
Там такой зной, что меч плавится в ножнах, а драгоценные камни рукояти превращаются в уголь.
Там есть люди без голов с глазами на животе.
Там есть люди, которые ходят на четвереньках.
В Индии есть дракон под названием «василиск», чье дыхание обращает камень в пыль. Хвостом он может убить любое животное, кроме слона. Говорят, если при встрече василиска с человеком чудовище увидит его первым, то человек умрет, но если первым увидит василиска человек, тогда умрет чудовище.
В Индии, когда ныряют за жемчугом, то берут с собою мудрецов, ибо рыбы в тех местах, где есть жемчуг, опасны для человека, но мудрецы своими молитвами завораживают рыб.
Там так холодно, что вода превращается в кристалл и на этих кристаллах растут настоящие алмазы. И эти алмазы и кристаллы спариваются и размножаются и питаются небесной росой.
Однажды утром человек великого роста с белоснежной бородой появился в моем жилище, он был по пояс обнажен, и лишь мантия, перевязанная узловатой веревкой, покрывала его плечи. Он распростерся передо мной на песке и три раза ударил головой о землю. Увидя мои босые ноги, он попытался облобызать их, но я отстранился. И поведал он мне, что пришел он с острова в море, что был он в пути два года и что искал он меня. Ибо его поклонение идолам было таким искренним и совершенным, что Бог заговорил с ним, показал ему мое лицо и повелел найти меня, дабы я направил его на путь истинный.
Женщины там сражаются серебряным оружием, ибо у них нет железа.
Там есть женщины, из грудей которых растет борода.
И видел я в глубине страны венецианские дукаты и золотые монеты в два раза больше нашего флорина.
В Индии не стригут волосы ни на теле, ни на детородных органах, ибо они считают, что состригание этих волос усиливает плотские желания и побуждает к разврату.
Там не хоронят мертвых, но натирают особыми пряностями, сажают на стул и покрывают тканью, и каждая семья держит своих мертвецов отдельно. Тело высыхает на костях, и трупы эти похожи на живых, и каждый может узнать в них в грядущие годы своих родителей и членов семьи.
В Индии когда отправляются в путь, то любят, чтобы кто-нибудь ехал сзади.
Во всех случаях они спрашивают совета у женщин.
В Индии один день в году устанавливают шесты, похожие на мачты кораблей и вешают на них свои прекрасные одежды, расшитые золотом. На каждом шесте сидит человек набожного вида и молится за всех. Люди бросают в них гнилые апельсины, лимоны и другие тухлые плоды, но святые люди должны оставаться невозмутимыми.
В Индии, когда рождается ребенок, особое внимание уделяется мужчине, а не женщине. Из двоих детей они отдают предпочтение старшему, ибо считается, что старший своим рождением обязан в большей степени похоти, а младший своим появлением на свет обязан зрелому размышлению и неспешному созиданию.
Там есть племя людей, у которых одна огромная ступня, и когда они хотят отдохнуть под полуденным солнцем, то ложатся на спину и подымают ногу как зонтик. Они прекрасно бегают.
В Индии отпускают длинные ногти и величие людей в праздности.
Там есть маленькие люди, у которых нет рта, но только маленькая дырочка на лице, и им приходится втягивать пищу через соломинку.
В Индии название книги пишется в конце.
И видел я одного из святых людей. Он стоял обнаженный, обратясь лицом к солнцу, покрытый шкурами пантер, и я продолжил свой путь. Через шестнадцать лет мне случилось проезжать через то же место — и он все стоял там, не шелохнувшись.
Там было так жарко, что рыба на дне реки горела как шелк в пламени.
И видел я далеко от берега этой земли что-то в небе, большое как облако, но черное и летящее быстрее облаков. Я спросил, что это, и мне говорили, это великая птица Рох. Но ветер дул с берега, и Рох улетела вместе с ним, и я не смог увидеть ее ближе.
В Индии птицы и звери совершенно отличны от наших, за исключением одной — перепелки.
Все представления и кое-что из языка взяты из работ, написанных за 500 лет до 1492 года. Индия, конечно, та страна, в которую направлялся Колумб, как он считал.
После этого первого путешествия и прибытия Васко де Гамы на Малабарское побережье в 1498 году представления об Индии стали совершенно иными.
Источник: «Звезда Востока»
