Рауф Парфи
ЗАЧЕМ СЛОВА
Рауф Парфи (1943-2005) — поэт, переводчик. Народный поэт Узбекистана (1999), лауреат международной премии Махмуда Кашгари (1989), Государственной литературной премии Турции (1996). Родился 27 сентября 1943 года в селе Шуралисай под Ташкентом. Окончив школу, в 1960-1965 годы обучался в Ташкентском Государственном Университете (ныне Национальный Университет Узбекистана).
Рауф Парфи — автор более 10 книг, в т. ч. “Последнее прощание” и “Узник совести” (обе — 2006) изданы посмертно. Переводил на узбекский Дж. Байрона, Н.Хикмета и др. Народный поэт Узбекистана (1999), лауреат международной премии Махмуда Кашгари (1989) и Государственной литературной премии Турции (1996).
Рауф был непризнанно-признанным поэтом, испытавшим и взлеты, и падения, но никогда он не был обласкан властью. Самое глубокое признание он имеет у людей, ценящих поэзию, слово. Неприятие его как истинного художника, как новатора, привнесшего свежую струю в узбекскую поэзию — это вечная, классическая тема: художник-творец и власть.
Перевел на узбекский язык произведения Байрона («Манфред»), Назыма Хикмета («Человеческая панорама»), Карло Каладзе («Дума моря»), Энвера Селямета («Золотой топор»).
Умер 28 марта 2005 года в Ташкенте.
Верлен
(верлибр)
Он превратился в огромное око,
Он сам из него вытекает.
Гоняется за воздухом, одетым
В красно-зеленую рубаху.
Руками из железобетона
Он громко стучится в трепетную дверь,
Куда повешен почтовый ящик
Его сердца.
— Эй, кто там?
Не заходил ли туда
Воздух, одетый
В красно-зеленую рубаху?!
Он осматривается вокруг умоляющими глазами,
Оглядывает себя, ставши плотью.
Смущается
Голый.
Он — не струна,
Он — звук, наверное.
Он — даже не тоска,
Он — рана. Это наверняка.
Поэзия
(сонет)
Душа измучилась. Не быть ей в тишине,
Покуда вдохновенье сердце ранит,
Как нож. И звезды, и луна в огне,
Сама мечта вот-вот огарком станет.
Ничто не радует. Душа — как двор пустой,
Раскрыта, как цветок, на камне буднем;
Сказительница перед высотой —
То плачет, то смеется. Недолюблен
Так умиротворения не найдешь.
Смотри, потухло солнечное око,
И звезды, и луна черны. Так что ж,
В душе еще жива надежды малость.
Но как в лицо взгляну ей без упрека,
Когда ни слов, ни воли не осталось?
Сунбула (1)
(цикл сонетов)
1.
Минута и цветок увянет мой.
Так огорчился я, взгляд отведя упорный,
Что ветер съежился и загрустил со мной,
И высох виноград, оставив зерна.
Две гончих глаз по зеркалу небес,
И четки памяти натянуты струною.
Слова мои горчат, их горек вес,
Была крепка струна, оборванная мною.
Откуда этот крик печален, сух?!
Зачем нависли вороны, чернея?
Взгляните на собак скулящих двух.
Все хочет сном забыться поскорее.
Еще вздыхают голые кусты,
Но струны сунбулы натянуты, остры.
2.
Довольно. Хватит слов. Не извиняй меня,
Скрип галечный в глазных озерах множа.
Ночь будет горькою. Она — изнанка дня,
Ту горечь не испить — себе дороже.
Довольно. Перестань. Пора слова унять.
Сам виноват. Слепая пустомеля…
Небесная листва ветра смогла обнять —
Их больше нет, они вчера шумели.
Нет нужных слов, родная, для тебя —
Слова тебе — застыли в горле комом.
Зачем слова, когда живешь любя?
Я без тебя, как снег к земле влекомый,
Развеян мой по небу белый прах,
Как шепот памятный, как слово о ветрах.
3.
Твоих волос змеящиеся струи
Пугают страхом смутным и бездомным.
Объятья без тебя мои пустуют,
Как темные глаза твои, бездонны.
Змеиной прядью ветерок играет,
Последнею листвой дрожит душа.
Но целый мир глаза твои вмещают,
Ты тяжестью на сердце хороша.
Ночная плоть чернеет, копошится,
И жжет меня волос твоих змея.
Но взгляд твой на меня рекою длится —
Чтоб снова изошел мученьем я…
Покрылся рябью, телом воду вспомнил,
И реку до краев собой наполнил.
* * *
УЛДИС БЕРЗИНЬШ (2) СТРАСТНО ЛЮБИТ СЛОВА. Он ловит их осторожно за хвост, как ловят стрекоз. Слова должны уметь как звенеть, так и шептать. Он ставит для них музыку, танцует вместе с ними и рассказывает им сказки длинными ночами в своем воображении. Вспоминает он и своего дедушку, владеющего птичьим языком военных. Дедушка улыбается, кивает ему головой.
Слова то выскакивая, а то все хором зубрят английский, узбекский, иврит, французский, арабский и… латышский. Всю ночь напролет слова не дают ему сомкнуть глаз. Слова лезут к нему в волосы и бороду, они вырываются оттуда, вонзаясь в глаза, как стрелы; входят под ногти с пронзительной болью. Боянская Елена стоит в дверях.
Куда собираются слова вместе с его сыном Антсисом с утра пораньше? Провожая свои слова, он удивленно задумывается. Покрикивая, он будит еще не проснувшиеся слова. Нужно окропить еще сонные лица слов кровью своего сердца.
Улдис Берзиньш страстно любит слова и целует их едва раскрывшиеся черные бутоны-листья.
1 Сунбула — женское имя арабского происхождения, обозначающее колос, початок кукурузы или название месяца, соответствующее нашему концу августа — началу сентября. (Примеч. пер.)
2 Улдис Берзиньш (род. в 1944-м) — латышский поэт, переводчик и востоковед. Перевел на латышский книги Ветхого Завета и Коран.
О переводчике:
Власов Герман Евгеньевич — поэт, переводчик. Родился в 1966 г. в Москве. Окончил филфак МГУ. Публикуется с 1992 г. Автор 4 книг стихов: “1 1/2” (М., 1998), “Второе утро” (М., 2003), “Просто лирика” (М., 2006) и “Музыка по проводам” (М., 2009). Живет в Москве.
Источник: «Дружба Народов» 2011, №12
