Ко дню рождения великого поэта
У стихов Рауфа Парфи – что, впрочем, может быть приложено к творчеству всякого крупного поэта – есть одна особенность: они не поддаются однозначной интерпретации. Даже для носителей узбекской литературной речи поэзия Парфи местами чересчур «темна» – при всей интонационной ясности и почти кристаллической стройности ее языка. Во всяком случае, она искушает возможностью толкований и перетолковываний. Таковую особенность мы решили отразить, поместив в конец подборки варианты переводов некоторых стихов Парфи. Мы очень рассчитываем на то, что пытливый читатель, сличив эти варианты между собой (а в идеале – и с оригиналами), хоть немного приблизится к сердцевине смысла этой поэзии, почувствует ее трепет и мерцание.
Рауф Парфи
Мерцание и трепет
Стихи
Рауф окончил факультет журналистики Ташкентского государственного университета. Женат был трижды. Дети от первого брака – Шухрат и Мукаддас; от второго – Муноджат и Севинч. Детей третьей жены Сульхиды – Рамзитдина и Севару – воспитывал как родных.
С 1991 года из-за «разногласий» с властями предержащими Парфи на восемь лет был фактически отлучен от литературы. А в 1999 году неожиданно удостоился звания Народного поэта Узбекистана.
Последние годы своей жизни Парфи зарабатывал на хлеб продажей книг (друзья-книготорговцы давали ему поручения – он выискивал раритетные издания). Написал несколько киносценариев – ни один не был воплощен.
До 1989 года издал 8 книг стихов. 9-я – и последняя прижизненная – вышла в 2000 году, после присвоения поэту почетного звания.
Помимо узбекского, в совершенстве владел турецким, с которого много переводил. Хорошо понимал и читал по-русски, но стеснялся неправильного произношения.
Умер Рауф Парфи 28 марта 2005 года в возрасте 61 года – отказало сердце…
Теперь – к текстам. У стихов Рауфа Парфи – что, впрочем, может быть приложено к творчеству всякого крупного поэта – есть одна особенность: они не поддаются однозначной интерпретации. Даже для носителей узбекской литературной речи поэзия Парфи местами чересчур «темна» – при всей интонационной ясности и почти кристаллической стройности ее языка. Во всяком случае, она искушает возможностью толкований и перетолковываний. Таковую особенность мы решили отразить, поместив в конец подборки варианты переводов некоторых стихов Парфи. Мы очень рассчитываем на то, что пытливый читатель, сличив эти варианты между собой (а в идеале – и с оригиналами), хоть немного приблизится к сердцевине смысла этой поэзии, почувствует ее трепет и мерцание.
Санджар Янышев
* * *
Есть одно слово,
Чистое, как утро,
Как бутон раскрытый,
Как роса на розе.
Как ребенок звонкий,
Как мысль ясная,
Как глаз радость,
Есть слово.
Есть слово
Выше слова «истина»,
Выше истины
Есть слово. Одно.
* * *
Моя мать не привыкнет к городу.
Если приедет, сидит не шевелясь. И я
ей говорю: пошли б посмотреть, что на улице,
магазины, базары; а она –
что ты, сынок, я ж не знаю их языка.
И вот я приезжаю к ней в кишлак,
она так печально кивает
головой,
говорит: твои ровесники, твои ровесники…
От жалости моей матери ко мне я молчу.
Ее жалость жжет.
Переводы Виктора Сосноры
Мама
– Скажите, мама, что такое:
Взлетело – не достать рукой?
– Что вверх ушло, а не в песок…
Твои мечты, видать, сынок.
– Мечты уходят – ну и пусть!..
Мне на земле найдется путь?
– Сыночек, так не говори:
Дорог полно – и все твои.
– А это кто, как смерть, в тени
Стоит – лишь руку протяни?
– Отец приходит в наши сны…
А смерти нет. И нет войны.
Перевод Санджара Янышева
* * *
Вот и расцвет.
Он растворил в себе
Ночь.
Гоняя по улицам дрёму,
Все чаще проносятся машины.
В эту минуту я не прошу у тебя
ни о чем невозможном.
Нужна лишь утренняя свежесть
улыбки.
И всё.
Перевод Санджара Янышева
Стихи из цикла «Переживания»
* * *
Полон рот слов, – о мои дорогие,
Я не в силах сберечь вас,
Делайте, что хотите.
Перевод Виктора Сосноры
* * *
Каждый день к тебе прихожу
Сижу часами
Ты должна меня понять чинара
* * *
Радость ты хоть раз печалилась
Смех плакал ли ты хоть однажды
Вам никогда не стать моими друзьями
* * *
Совесть постой куда ты уходишь
Куда убегаешь словно неверная жена
Одна лишь смерть вправе изменять
Переводы Джамола Каликулова
* * *
«Ох, душа моя душа моя» хрипит
Ветер за моим окном
Если бы я мог вырвать свою душу
* * *
Полетел бы куда-нибудь далеко-далеко
Что ты здесь ищешь
Бедный жалкий городской воробей
* * *
Висит на шее обгоревшего дерева
Белое-белое облако.
Потом оно уходит.
Переводы Ю. Ласского
* * *
Если я в путь соберусь, одинок,
Как без меня проживешь ты здесь?
Утром за низкий выйдя порог,
Чувствуя в воздухе тайную взвесь,
Плача о горькой моей судьбе,
С этой утратою примирясь,
Думая – может, вернусь к тебе –
Взгляд от ворот отвести боясь.
Угомонись. Расставанье – крест;
Если дорога укажет путь,
Знаешь, родная… Из дальних мест
Смерть возвращает когда-нибудь.
Перевод Германа Власова
* * *
Просыпайся, мой ангел, пойдем скорей!
В раскаленных льдах будем сердце греть,
По горящей реке поплывем вдвоем –
Лишь отсюда давай поскорей уйдем.
Дальше, дальше, в неведомые края!
Не оглядывайся, любовь моя.
Посмотри, как ярко горит звезда.
Это светлый луг, нам с тобой – туда.
Я эмир. Я тебе целый мир отдам.
Я и нищий. Внимай же моим словам.
Перевод Вадима Муратханова
Плач Сиявуша
В чёрное подземелье ноги мои вросли.
Глыбами льда громоздятся слёзы моей тоски.
Но равнодушно небо, уставшее от земли,
жестокосердно – как камень сердец людских.
Этих сердец не тронуть, не раскрошить камней.
Кто ты, дай знать о тебе – приелась людская ложь.
Лязг цепей и доспехов в мире всегда слышней.
Эй, Всемогущий, ответь, куда ты течёшь?
Повремени, ведь я Сиявуш – до пят
кровью покрыт, истреблён. Тщетно, нетерпелив,
от Дамованда помощи ждал, от тебя – все спят.
Врезался в мир, едва глаза разлепив.
Повремени, ведь я Сиявуш, я жив.
Снова родился, чтоб умереть – опять.
Перевод Виктора Кулле
Горящая женщина
Победил Ахриман, в мире бродит Яд,
Оскорбленье кричит здесь в любом окне.
Что уходишь, герой, пламенем объят?
Что уходишь, скажи, Женщина в огне?
Неужели в груди твой костер замерз,
И угасла в глазах поздняя свеча?
Стой. Живущий ли жив, умерший ли мертв,
Стой. Прошу, не скорби. Жизнь и так – печаль.
О Горящая Мать, протяни ладонь;
Твоя крепость – Ормазд*, наступает срок;
Погляди, вот твой сын, он – живой Огонь.
Если Доблесть жива, если жив твой Бог,
Где же тюрки твои, где Туран, скажи?
О Горящая Мать, мир собой зажги.
_______________
* Ахурамазда: в зороастризме – божество доброго начала, антагонист Ахримана.
Перевод Сухбата Афлатуни
Гамлет
Pity the world, or else this glutton be…
Shakespeare*
1
Совесть Гамлета знает – она больна,
Дания знает – глядеть ей во тьму зиндана,
Зритель смотрит на сцену, она одна
Знает ответ на последний вопрос мирозданья.
Знает любовь – ей иные ещё верны,
Верности знаки губами нащупать можно,
Только они растворяются словно сны,
В тысячекратно исхоженной тьме безбожной.
Хватит, поэт, несравнима твоя тоска
С камнем отчаянья Гамлета, нет печали
Большей. Офелия, так ли уж жизнь коротка…
Если запомнить какие слова звучали,
Ноша земная уже ль не букет в руке,
Если бы зло оседало песком в реке?
2
Голову сжав ладонями до зари,
Совесть со счастьем рифмуем в последней строчке,
Есть ли они, чем подсвечены изнутри,
Горькой обидой, раною ненарочной?
Злейший из сотворенных, взгляни вокруг,
Чистые люди снимают свой лагерь бедный,
Совести голос задавлен, оставлен плуг,
Можешь разбить свою голову в честь победы.
Время твоё не из лучших, несчастный принц,
Нива его удобряется кровью щедро,
Не закрывается мёртвый зрачок бойниц,
И не трепещут во гневе земные недра,
Только безвременье белый наводит глаз,
Смотрит в глаза, останавливает рассказ.
3
Гордый преступник, великий герой,
Может, твой век удостоится слова,
Вера моя, не оставь сиротой
Бедного юношу глухонемого,
Видишь, заря горизонт подняла,
Видишь печали слабы как калеки,
Сыплются прахом и меркнет хула,
Только закроешь тревожные веки.
Светится день, никого не виня,
Губы колеблет последняя милость,
Гамлет, и ты оставляешь меня…
Зло ли в ночи за тебя поручилось?
Вера ли свой отравила раствор?
Нет, сам поэт выносил приговор…
__________________
* Шекспир, сонет 1 (букв. пер.: «Пожалей мир, а не то стань обжорой, съевшим причитающееся миру на пару с могилой»).
Перевод Анны Аркатовой
Покаяние
1
О могучий Аллах, Ты слышишь мой вопль?
Ты любовь и влюблённый, Ты сад мой и ад.
Я – лишь раб, удостоенный Твоего
гнева, пламя непрочное, пепел, распад.
Ты – охотник, я – дичь. Но в неравной борьбе –
Ты же ведаешь всё – нету мочи терпеть.
Так поведай мне волю о грешной судьбе,
призови Своё детище – здесь и теперь.
Дай мне веру, заполни меня изнутри,
размешай мою глину и чистую кровь
обессиленным венам моим подари.
Белизной победи мой чернильный покров.
Расскажи мне, что станет, когда я умру,
чтоб подольше не гасла свеча на ветру.
2
Перечёркнутый прошлым, ломается звук.
Жизнь проходит безрадостно. Жалок итог.
Неужели вот это – плоды моих рук?
Эта боль – вопрошаю Аллаха – за что?
Мой Аллах, я устал от лишений, нет сил.
Забирай Свою собственность в ад или в рай!
«Так покайся, – ответил, и Книгу раскрыл. –
Я исполню желанье. Коня оседлай.
На пути – океаны, колючки в ночи.
Стережёт тебя гибель, безвестность, испуг.
Но в руках твоих слабых от мира ключи.
С болью ты обручён, и измена – твой друг».
Мой Аллах, Ты бессмертен, а я мотыльков.
Такова Твоя жалость, покой Твой таков?
3
Здравствуй птица, моя, королева Семург!
Ты – семи небесам и долинам вожак.
Ты приходом развеяла смертную тьму.
Как ждала тебя, маясь без дела, душа!
И ответила птица: «Бессонный, очнись,
ты лишь тенью окликнут. Я прах и зола.
Преходящий, лишь к Истине Вышней стремись.
Верь! Ступи на свой путь. Небеса и земля
тонут без вести, мир кровожадный оглох,
переполнившись тщетными воплями жертв».
Помоги мудрецам и поэтам, мой Бог,
и спасенье даруй их бессонной душе.
Мой Аллах, Твоей воле подвластен любой.
Умираю… Я умер… Я весь пред Тобой.
Перевод Виктора Кулле
* * *
Разуй глаза, Боже: твой План прогорел.
На старом мазаре – сумрак и тишь.
Кто движется в поле, пепельно-бел?..
А вот желтый призрак. Кто ты? Ответь:
И ты комаром сверлил эту твердь,
Юлил, упражнялся в зловонии, эй,
Ты, падальщик! Эй, мой брат, мой близнец!
Кто сердце под лёд закатал мне, скажи?
Кто там к мертвецам взывает? чей рот
Прощаньем набит, как мой череп – песком?
Прощай же, мотив, исполненный лжи!
Прощай же, мой жалкий великий народ!
Прощай, моя речь, мой язык, мой маком3!
Прощай – в словах погребенная жизнь.
Перевод Санджара Янышева
Источник: www.plavmost.org
