Мы приехали на железнодорожный вокзал. Здесь было много народу, все пришли провожать солдат. Многие приехали на грузовиках. Толпились кучками, там и тут прямо на земле были расстелены дастарханы, некоторые притащили даже казаны с пловом. Те, кто приехал с раннего утра, постелили курпачи и лежали на них. И всюду – еда, изобилие еды: кто-то чуть ли не насильно пихает призывнику еще касу плова, другой настаивает, чтобы он отведал жареного мяса… Бедный паренек отнекивается – мол, все, больше не могу, а родственники в ответ: «Кушай, кушай, когда еще насладишься такой вкусной домашней едой»… Каждый, как может, старается проявить заботу об отъезжающем, – ведь кто знает, куда отправят ребят: может, в холодную Сибирь, а то и в Афганистан… Эти мысли – у каждого, но вслух никто этого не произносит… Далее
Категория: Современная узбекская литература и искусство
О художественной литературе на узбекском языке
Сафар Каттабоев. Необычный вор
…Когда же в последний раз давали зарплату? Сколько Тухтамурад ни пытался вспомнить – не мог. В этом году к празднику Навруз хозяйство выдало сельчанам по два килограмма хлопкового масла да еще по пять килограммов макарон. Теперь вроде собираются дать то ли по пять, то ли по десять килограммов риса… Далее
Умид Али. Встреча
В погребе, где царствуют тьма и холод, пахнет мышами. Тишину нарушают только иногда снующие туда-сюда мыши. Время от времени отодвигается щеколда двери, и в погреб входит один из хозяев дома. Включается свет. Пыльная лампочка светит тусклым светом. Входящие находят что нужно и опять выходят. Сырой и холодный подвал опять погружается во тьму. Меня когда-то повесили на крючок, который торчит в потолке погреба. По поперечным балкам вбиты гвозди, и на них висит разный хлам. Простирающаяся по всему потолку паутина обвила и меня, захватила и все мое лоно. Из-за паутины еле видны очертания других вещей, висящих на гвоздях. Я, находясь на крючке, невольно погружаюсь в раздумье… Далее
Мухаммад Шариф. Кулдиргич
Я в прошлом году, когда попал в нашу реанимацию, лежал вместе с восьмидесятилетней бабушкой. Она постоянно кричала: «Если молчать, они и душу у тебя отнимут!» А когда меня увидела, сказала: «А ты, пострел, что здесь лежишь? Вставай, иди, помогай бабушке своей, что здесь лежать сызмальства?» Тогда-то мне и захотелось бегать, взять, выйти на улицу и побежать на простор. Далее
Фахриёр. Из цикла сонетов “Тень от слез”
Поэт и переводчик Фахриддин Низамов (Фахриёр) родился 5 октября 1963 г. в кишлаке Сангиджуман Самаркандской области, Республика Узбекистан. В 1988 г. окончил факультет узбекской филологии Самаркандского государственного университета. Работал в редакции детского журнала «Гулхан» («Костер», 1990-1992 гг.), Национальном информационном агентстве Узбекистана – УзА (1992-93 гг.), Президентском аппарате (1993-1997 гг.), Национальной телерадиокомпании (1997-2005 гг.), Национальном пресс-центре Узбекистана (2005-2008 гг.), в журнале «Тафаккур» («Мысль»), в национальном агентстве «Узбеккино». Далее
Из узбекской поэзии : Абдулла Орипов, Абдулла Шер и др…
Стихи современных поэтов Узбекистана: Абдуллы Арипова, Абдуллы Шера, Турсуна Али, Мухаммада Гаффара, Рауфа Субхана, Бахадыра Якуба в переводах Сухбата Афлатуни. Далее
Назар Эшанкул. Человек, ведущий обезьяну
Это произошло три года назад. Когда я переехал в снятый дом, на одной улице со мной жил дряхлый старик — в соседнем дворе. Первый раз я увидел его около дома, он, задумавшись, сидел на стареньком стульчике. У него было хмурое, небритое, когда-то полное, некрасивое лицо, покрытое морщинами, он был похож на свирепое божество со страниц старых книг; при одном взгляде на него неприятно кололо сердце… Далее
Рустам Шагаев. Устоз.
Ко дню рождения мастера живописи Рузы Чарыева
…Я познакомился с ним осенью 1970 года, когда только поступил на журфак. Помню, как первый раз пришел в мастерскую с его земляками – сурхандарьинцами Нодиром Норматовым, Эркином Агзамовым и Усманом Азимовым. Тогда он дал каждому из нас в руки по альбому с репродукциями античных памятников. Мы быстро пролистали их и отложили в сторону…А он помолчал минуту и тихо сказал: «Знаете, ребята, я могу изучать эти книги ночами…» Далее
Эркин Агзам. Сад писателя. Маленькая повесть.
Сайт «Библиотека Хуршида Даврона» дружески поздравляет писателя с круглой датой — 65-летием
Он был средненьким писателем. Это, конечно, мнение таких “знатоков”, как я, хватающих звезды с неба оттого, что перечитали все на свете. Разумеется, он тоже кое-что читал из творений столпов мировой литературы, таких как Марк Твен, Даниэль Дефо, Джанни Родари или Пришвин, и даже слышал о нашумевшем, захватившем детские умы Гарри Поттере, но был абсолютно несведущ в таких знаменитостях, как Джойс, Пруст или Дос Пассос, коими наш круг размахивает как знаменами. То ли потому, что он никогда не занимал высоких постов, то ли из-за чрезвычайно стеснительной, пожалуй, даже смиренной натуры, несмотря на то, что пара-тройка отрывков из написанного им стояла в школьных учебниках, он был незначительной фигурой в “большой” литературе, а для таких, как мы, и вовсе представлялся ничтожным писакой.
Эркин Агзам. Два рассказа.
К 65-летию писателя
В первый раз, когда зашел в кабинет директора с просьбой взять на работу, я, увидев его, несколько опешил. О боже, говорил про себя, неужели человек так может быть похож на другого? Точная копия имярека! Наверно, помните того Имярека, при котором все перевернулось вверх дном. Он, взяв однажды в руки бразды правления, заслонил всех великих собой и оказался впереди всех! Куда ни глянь, везде был он, какой-то вездесущий: то на экранах телевизоров, то на всех мыслимых и немыслимых заседаниях… Далее
Художники Узбекистана. Файзулла Ахмадалиев
…Одним из самых удивительных и загадочных художников в современном живописном пространстве Центральной Азии, несомненно, является Файзулла Ахмадалиев. Файзулла, родившийся в семье добросердечного Ахмад-Али, с детства знал, что семь небес невидимо высятся над головой, семь миров мрак за мраком клубятся под землей. Файзулла закончил Ташкентский театрально-художественный институт. Потом была творческая мастерская мэтра живописи Узбекистана – Рахима Ахмедова». За пределы Узбекистана художник почти никуда не выезжал. Исключением стали годы, проведенные в советской армии, когда он служил под Дрезденом. Тогда он был наверное единственным солдатом, посещавшим Дрезденскую галерею (Из эссе «ДВА ЭТЮДА ОДИНОКОГО СТРАННИКА» ташкентского историка и искусствоведа Владимира Карасёва). Далее
Хлоя Дрие: «Историки пишут фикцию, режиссеры снимают историю»
До Великой Отечественной войны ни в одной республике региона не было национальных режиссеров, кроме как в Узбекистане. В Казахстане, Киргизии, Туркмении национальный кинематограф зародился уже после войны. Собственно узбекских режиссеров было только двое. Наби Ганиев, автор таких фильмов, как «Подъем» (1931), «Рамазан» (1933), «Джигит» (1935), а также очень известного послевоенного фильма «Тахир и Зухра» (1945), и Сулейман Ходжаев. Единственный фильм Ходжаева «Перед рассветом» (1933) — о восстании 1916 года — ни разу нигде не был показан. Далее